−12
большая тёрка
Тёрка в тагах
Большая Тёрка / Мысли /
Личная лента
-
katehon
"Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже когда она страдает и жалуется..." Чехов Антон Павлович. Письмо Орлову Н.И., 22 февраля 1899 г.
Дети "элиты"
- 2 комментария
Неизвестный Ислам
Особое мнение - 23.09.2010: Максим Шевченко, журналист
Мы мешаем властям
- 2 комментария
Белорусский гамбит
- 3 комментария
Высокоточное уничтожение населения
Сергей Кургинян в программе "Честный понедельник" 26.10.2009
Баре и холопы
Подарок судьбы
Уйти, чтобы остаться
Как будут развиваться события на Ближнем Востоке после вывода американских войск из Ирака
В бронестекле, которое нельзя пробить из «Калашникова», есть точка слабости, из-за которой вся панель рассыпается, если в эту точку попасть даже маленьким камушком. Такой точкой слабости не для Ближнего Востока, а для целой Евразии может оказаться Ирак. Декларация ухода на самом деле важнее, чем сам уход: она дает отмашку ждущим своего часа силам и запускает процессы независимо от того, что в регионе после удаления регулярных войск остаются частные военные компании, ЧОПы и т.п.
Коллаж «ОДНАКО», CORBIS/FOTOSA Вывод американской армии из Ирака после семи лет войны не стал сенсацией, не вызвал скандального ажиотажа, не отозвался резонансным гулом в сердцах мировой общественности. А ведь это событие стоит в одном ряду с драматическими уходами американцев из Вьетнама в 1973-м и СССР из Афганистана в 1989-м! Те ретирады знаменовали в каждом случае очевидный всем конец эпохи и наступление новой исторической фазы. Поражение американцев в Юго-Восточной Азии открывало дорогу к разрядке и конвергенции, которые больше, чем что бы то ни было, подорвали мировой социалистический проект. Уход Советского Союза из Афганистана означал для всех заинтересованных лиц фактический конец советского строя (до юридического оставалось всего три года…)
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Во имя империи
В чем проявляются сходства и различия сегодняшней ситуации, в которой оказались американцы на Ближнем Востоке, с упомянутыми выше событиями? Во Вьетнаме американцы, бесспорно, потерпели поражение: их военные усилия привели к прямо противоположному от намеченного результату. Соединенные Штаты воевали, чтобы разгромить Северный Вьетнам и распространить на всю страну режим поддерживавшегося ими Южного Вьетнама. В результате коммунистический Северный Вьетнам захватил юг страны, а американцы и их сайгонские приспешники были вынуждены бежать из страны сломя голову. Такой исход стал возможен потому, что за спиной Ханоя стояли Советский Союз и Китайская Народная Республика. Кроме того, в самом Вьетнаме существовала единая «руководящая и направляющая» сила — вьетнамская коммунистическая партия.
Если не принимать во внимание риторику американской администрации, цель США в Ираке была совершенно иной. Американцам наплевать, какая конкретно политическая модель возникла на территории бывшей Вавилонии в результате уничтожения баасистского режима — лишь бы это были «свои мерзавцы». Но Саддам Хусейн как раз и принадлежал — вместе с печальной памяти Сомосой, филиппинским Маркосом, иранским шахом и длинным рядом им подобных — именно к таким «своим». Много лет этот тиран считался другом США, выполнял поставленные ими задачи, в первую очередь воюя против исламского революционного Ирана, и даже на оккупацию Кувейта получал добро у тогдашнего американского посла! Иными словами, устранение этого режима мотивировалось отнюдь не проблемами, возникающими у Госдепа с багдадским лидером, а более глубокими причинами. Вряд ли такой причиной, что бы ни говорили отдельные эксперты, могла быть необходимость прямого военного присутствия США в регионе. В конце концов, они оттуда уходят, и неочевидно, что Пентагон к этому вынуждают обстоятельства непреодолимой силы.
Главной задачей США в эпоху, начавшуюся с уничтожения башен-близнецов, стала глобальная дестабилизация во имя выживания американской империи. Американским правящим элитам по опыту предыдущего десятилетия стало ясно, что сохранить монополярность в условиях «всеобщего мира» практически невозможно. Во-первых, потому что новый мировой порядок, возникший после 1991-го, предполагал радикальное деление человечества на «богатых» и «бедных». Во-вторых, потому что с концом биполярной системы манипулирования политическим пространством в мире возникало слишком много свободных креативных импульсов, контроль над которыми не под силу даже американской военно-политической машине. Единственный способ сохранить США как «сияющий город на холме» посреди всеобщего «мрака» — это развязать войну «всех против всех», выступая — который уже раз! — в роли высшего арбитра.
Непростая задача. Сложно втянуть крупные страны, возглавляемые сколько-нибудь ответственным руководством, в междоусобицу, хотя геополитически мир испещрен зонами потенциальных конфликтов. Для этого необходим переходный период, который политологи называют «управляемым хаосом».
Концепция «международного терроризма» явно не рассчитывалась на формирование образа нового врага, способного заменить исчезнувший Советский Союз. Такой враг не оправдывал глобальный контроль США над миром, ограничения суверенитета государств — членов ООН, продолжающуюся американскую оккупацию Европы в форме сохранения НАТО и т.п. У исламского «международного терроризма» не было советских межконтинентальных ракет и атомных подводных лодок, а боинги в качестве «оружия Судного дня» не являлись таким же убедительным аргументом, как совокупная мощь стран Варшавского договора.
Сегодня существует не реальный, а потенциальный аспект исламского вызова. Дело в том, что в отличие от азиатских стран — производителей товаров, чьи технологические ресурсы полностью зависят от научной информации и инвестиций Запада, исламский мир обладает по крайней мере двумя регионами независимого технологического роста. Это Пакистан и Иран, которые располагают самостоятельным кадровым ресурсом, собственной научной идеологией и способны изыскать финансовые средства для проведения НИОКР. В перспективе к ним могут присоединиться Турция и Малайзия, которые пока еще зависят от импортных технологий (за пределами исламского мира это, кстати, хорошо иллюстрируется фундаментальным различием между Индией и Китаем). КНР реализует «в металле» чужие знания, а Индия являет собой самостоятельный центр научно-технической инновации. Однако пока что это лишь вызов и угроза, а не реальная опасность. О каком-либо технологическом, пусть даже асимметричном ответе исламского мира западной агрессии говорить не приходится. Поэтому исламский фактор мог быть задействован только как затравка, запал для провоцирования основного взрыва.
Устранение Саддама Хусейна было нужно не для переформатирования иракской государственности, а для ее разгрома, закамуфлированного установлением марионеточного режима. На месте Ирака в результате действий США возник политический вакуум, который, как воронка, должен втянуть в себя стабильность и порядок всего региона.
Напрашивающиеся аналогииВернемся еще раз к опыту, полученному США во Вьетнаме. Поражение открыло американцам дорогу к прямому сближению с КНР. После визита Никсона в 1974-м в Пекин китайский коммунизм парадоксальным образом стал стремительно превращаться в доверенного порученца американского империализма (видимо, такова судьба всех левацких трендов марксизма: вспомним трансформацию лидеров парижского 1968 года и неотроцкистов, ставших бушевскими неоконами).
В конечном счете именно в угоду американцам тогдашнее китайское руководство пошло на стремительное ухудшение отношений с Вьетнамом, что привело к вторжению последнего в прокитайскую Камбоджу и ответному вторжению КНР во Вьетнам в 1979 году. В свою очередь, это вызвало коллапс маоизма в Китае и превращение второй по значению коммунистической державы в интегрированную часть глобальной экономики. Что же касается Вьетнама, то он прошел удивительный путь к полному отказу от прежних антиколониальных идеалов и с 1995 года является одним из ближайших союзников США в регионе (американские и вьетнамские военно-морские силы регулярно проводят совместные учения с явной антикитайской направленностью).
Ключевой в развитии геополитической ситуации в ЮВА после ухода американцев стала позиция Китая. Возможно, аналогом Китая в Передней Азии после «ухода» американцев из Ирака должен выступить Иран… Поэтому представляет интерес сходство и различие нынешнего положения в Ираке с ситуацией, которая сложилась в Афганистане после ухода советской 40-й армии. В Ираке, как и в Афганистане, существует раскол на «север» и «юг», раскол, имеющий этнический характер. И там, и тут север ориентирован на коллаборационизм (Северный альянс в Афганистане — Курдистан в Ираке), в то время как юг и центр борются за полную независимость. С большой натяжкой можно уподобить Наджибуллу, брошенного Советами в Кабуле, с аль-Малики, остающимся в Багдаде. Наконец, некоторые усматривают аналогии между Обамой и Горбачевым.
Само перечисление этих совпадений сразу обнаруживает их поверхностность. Северный Ирак — это не просто культурно иная зона внутри единого пространства, но уже готовое сепаратистское образование на грани декларации независимости (Дустуму такое было не по зубам). Иракский марионеточный руководитель и близко не напоминает харизматическую фигуру последнего промосковского лидера в Кабуле, который сумел продержаться несколько лет самостоятельно. Наконец, иракского общества как единого целого не существует, силы сопротивления разбиты на антагонистические фракции, и самое главное — там нет талибов! Иными словами, пока отсутствует главная пассионарная политическая сила, способная интегрировать все пространство страны. «Аль-Каида» — миф ЦРУ, а из мифа рубаху не сошьешь. В какой-то степени аналогом может служить «армия Махди», примерно также относящаяся к Ирану, как талибы (первоначально!) к Пакистану, но и это сравнение иллюзорно. Шиитские силы не могут превратиться в общеиракский проект. Что же касается Обамы — в отличие от Горбачева он не является решающим фактором в американской системе принятия решений, не занимается (и не мог бы!) демонтажом американской империи. За его спиной стоят реальные властные элиты, которые ведут долгосрочную общую линию, не зависящую от персоналий в Белом доме. Именно поэтому уход ограниченного контингента обозначил конец СССР, а уход американцев не свидетельствует о конце США.
Одна из причин такого несправедливого различия в том, что СССР преследовал конструктивную цель: он хотел создать модернизированный Афганистан и контролировать его в дальнейшем. США ставят перед собой деструктивные задачи: они намерены громить имеющиеся общества, с тем чтобы возникающий хаос давал на выходе такие же результаты, как самый жесткий контроль. Очевидно, что СССР не мог достичь поставленной цели, а деструкция имеет все шансы на успех, причем при относительно небольших затратах.
Неотвратимость войныТеперь самое главное: что будет происходить в регионе (и в мире) после ухода США?
Прежде всего открывается дорога к формальному отделению иракского Курдистана. К этому шагу все готово: курдские вооруженные силы, израильские инструкторы и бизнесмены, административная инфраструктура, контроль над нефтеносным районом Киркука, откуда изгнано тюркоязычное население.
Естественно, что Багдад попытается возражать и, возможно, даже послать в Курдистан то, что у него сейчас проходит за «армию». Так или иначе, это будет внутрииракская арабо-курдская война.
В стороне от процесса не могут остаться ни Иран, ни Турция. У последней фактически нет выбора: турецкой армии придется войти в Северный Ирак, в противном случае может запылать вся Восточная Анатолия. У Ирана выбор есть: он может «не поддаваться на провокацию», игнорировать хаос, царящий на его юго-западных рубежах. Но это сложно. Шиитская община Ирака и иранское общество (особенно шиитский истеблишмент) — это сообщающиеся сосуды. Иран уже серьезно вовлечен на неофициальном уровне в военно-политическое пространство своего незадачливого соседа. Высока вероятность, что Ирану все-таки придется оккупировать район Басры. Таким образом, на этом этапе развития американской стратагемы будет достигнуто главное: Иран выйдет за пределы своих границ и совершит формальную агрессию. С этого момента можно считать реальным образование антитегеранского панарабского фронта (за вычетом Сирии). Более того, поскольку Иран и Турция сегодня впервые за 500 лет истории стали союзниками, панарабский фронт неизбежно приобретет и антитурецкую направленность. Кстати, именно поэтому Израиль и США торопятся любыми путями снять остроту палестинской проблемы. Камень преткновения в виде палестинцев на пути антииранской консолидации арабского мира должен быть убран.
Однако это хотя и самое яркое, но не единственное направление дестабилизации вокруг Ирана. Параллельно с проблемой курдов и шиитов в Междуречье существует еще и Южный Кавказ, происходящее в котором также прямо затрагивает иранское государство. Перспектива войны в этом регионе сегодня приобрела неотвратимый характер, поскольку все три локальных игрока — Азербайджан, Армения, Грузия — находятся в тупиковой ситуации и не могут поддерживать status quo, а главные державы, там присутствующие (США и Россия), подталкивают их к войне, хотя и с различными целями.
Азербайджано-армянский вооруженный конфликт окажется еще более острым вызовом для Тегерана, чем гражданская война в Ираке. Причины этого понятны: Иран связан с Россией и Европой через этот регион. Не только Ереван, но и Баку, несмотря на демонстративную дистанцированность, работает с Ираном по многим направлениям и остается важным компонентом стабильности на северо-западных рубежах Исламской республики. Такая война будет означать неизбежно введение туда иностранных «миротворческих сил», не исключено, что натовских. Эта перспектива потребует превентивного вмешательства Ирана, в результате чего возможно его втягивание в конфликт с Россией (американская сверхзадача!)
Тем временем стремительно ухудшается политическая обстановка в Пакистане. Природная катастрофа, превратившая в руины 20% территории страны, сделала весьма сомнительным будущее нынешнего режима. На повестке дня — эскалация громких терактов по всему Пакистану — Black Water не дремлет, а Исламское движение Узбекистана уже приобрело солидный опыт подрывных операций, проводимых именно против Пакистана. Еще до приезда Хиллари Клинтон в Исламабад стало ясно, что США целенаправленно добиваются коллапса пакистанской государственности. Ныне такая цель (в значительной мере благодаря наводнению и его гуманитарным последствиям) отнюдь не кажется химерической. Но крах пакистанского государства автоматически предполагает вмешательство Индии, что, в свою очередь, ставит перед дилеммой Китай: сохранять ли позицию обезьяны на горе, когда уже и тигр, и буйвол лезут вверх по твою душу, или все-таки прибегнуть к активным действиям?
Четвертым существенным компонентом окружения Ирана является Центральная Азия. Американцы перешли в этом году к активной фазе разжигания войны в этом регионе, и, скорее всего, Исламу Каримову (или его преемникам) не удастся удержать положение «вне игры». Главным разломом в этом районе мира должен стать конфликт между Центральной Азией и Афганистаном с потенциальным вовлечением России. Разумеется, для реализации этого проекта натовский контингент должен бросить Карзая на произвол судьбы. Договориться с талибами об их признании в обмен на сохранение восьми военных баз американцам не удалось. Поскольку полностью из региона Запад уходить ни в коем случае не намерен, остается открывать американские базы в постсоветской Азии (с Рахмоном уже ведутся переговоры о создании крупнейшей в регионе американской базы на территории Таджикистана).
Проблема для России заключается в том, что не Иран выступает главным и окончательным объектом ликвидации для американских стратегов. Их целью является сама Россия, которая как осколок СССР логически должна быть упразднена, чтобы окончательно решить вопрос о политическом контроле над северной Евразией. Все нынешние действия американцев представляют собой просто осуществление решений Бильдербергского клуба, принятых в конце прошлого года: полный демонтаж российского суверенитета.
Автор: Гейдар ДЖЕМАЛЬ, глава Исламского комитета России
источник - http://odnakoj.ru/magazine/main_theme/yjtiand_chtobx_ostatqsya/
Феминизм рвётся к власти
Русская философия
"Цивилизованная" Европа
- 1 комментарий
Перепись: время сверки терминов
Россия готовится к переписи населения. Результаты этой акции могут сыграть важную роль в укреплении нашей государственности. Мы постоянно сталкиваемся с межэтническими проблемами, с национализмом, сепаратизмом и экстремизмом на национальной почве. И хотя сегодня дела обстоят не так катастрофически, как в 90-е, когда страна стояла на грани развала, проблема не снимается, и мы постоянно с ней сталкиваемся - как на Северном Кавказе, так и в русской глубинке, как в больших городах, так и на селе. Решить проблему этноса отсылкой к толерантности, космополитизму, правам человека и модернизации не получается, пробуксовывают и чисто экономические меры: мол, "подтянем" нацреспублики - и проблемы снимутся сами собой. Всякий, кто знаком с силой этноса, с могуществом культурной идентификации, понимает несостоятельность подобных рецептов.
России нужна полноценная этническая политика с учетом наших реалий, истории и этногеографической и этносоциальной карты. Тема бескрайняя, и в первую очередь следует разграничить значения понятий «этнос» и «нация».
В международной практике «нация» понимается исключительно как политическое явление, связанное с государством. Одно государство, одна нация - то есть население, имеющее гражданство этого государства. Это понятие юридическое, фиксируемое законодательно. «Национальность» - факт принадлежности к нации. «Француз» означает факт наличия у физического лица гражданства Франции. Цвет кожи, место рождения, религия и внешний вид не имеют значения. "Национализм" - в обычном случае - активное противопоставление своего государства и его населения другому государству и его гражданам. Он связан обязательно с политическим проектом и государством. Чаще всего он возникает при конкуренции между государствами или при военных конфликтах. Тогда вся нация поднимается в решимости дать отпор реальному (или мнимому) врагу. Для такого национализма враг - всегда внешний. В некоторых ситуациях такой национализм (патриотизм) оправдан (особенно в военное время), в других - неуместен и неприличен (ксенофобия, шовинизм). Понятие "национализм" может обозначать еще два явления: стремление превратить в единую политическую нацию (с общими языком, культурой, образованием) этнические меньшинства (т.н. большой национализм) и ответный проект этнических меньшинств, направленный на то, чтобы выйти из состава государства и построить свое -- отдельное, национальное (т.н. малый национализм, сепаратизм, сецессионизм).
"Этнос" же - понятие только и исключительно культурное, связанное с обычаями, верой в общее происхождение и языком. Рожденный в культуре заведомо к ней принадлежит, желая сменить культуру, он должен освоить ее код и добиться признания ее носителей - пройти «этническую социализацию».
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Принадлежность к нации должна подтверждаться юридически. Этнос может выдвигать лишь культурные требования. Как только перейдена черта между культурой и полити-кой, органическим, подразумеваемым и юридически оформленным статусом – начина-ется «национализм», и мы переходим в область политики и сферу компетенции государства. Так понимают различие между этими явлениями практически все западные и восточные социологические, политологические и юридические школы. И если бы мы приняли такую совершенно логичную классификацию, многие вещи у нас стали бы более ясными.
У нас же вопрос чудовищно запутан. Это связано со сложной догматикой большевистских фокусов: классический марксизм приходил в противоречие с реалиями России как самобытной аграрной и евразийской цивилизации. Термины были многократно смещены, и мы получили невнятные двусмысленности - «народность», «национальность», "национальная республика", определение России как "многонациональной страны". Если есть обращение к «нации», значит, подразумевается независимая суверенная государственность. Когда какая-то республика является «национальной», она по определению должна представлять собой политически самостоятельное государство. И «национальностью» будет факт принадлежности именно к этой республике, ее гражданство. В советское время вся эта запутанная схоластика не разваливала Россию только в силу тоталитарной власти компартии. Стоило угрозе террора исчезнуть, СССР рухнул, а за ним начала распадаться и Россия. Юридической и терминологической основой для этого были понятия «нация» и «национальность», употреблявшиеся нестрого. Заглянувший в толковый словарь любого иностранного языка человек узнавал, что наличие нации или национальности предполагает существование самостоятельной государственности. Остальных этому вполне могли научить представители многочисленных западных фондов и НПО.
Сегодня активный сепаратизм нам не угрожает, хотя нельзя закрывать глаза на то, что на Северном Кавказе идет противостояние с экстремистскими силами, постоянно уносящее жизни наших людей. Федеральная власть укрепилась, но идеологическая мина, подведенная под российскую политическую систему, осталась. Стоит власти ослабнуть, и мы снова получим весь букет большого и малого национализма, справиться с которым будет непросто. Вспомним, сколько людей мы положили за обе чеченские кампании. А причина и предлог были те же - нация.
Что предлагается взамен? Четко и однозначно развести понятия "этнос" и "нация".
Нация - это россияне. К ней принадлежат все граждане России. Если гражданам России в массовом порядке не нравятся, например, граждане стран НАТО, которые движутся на Восток, это легитимная и вполне допустимая форма национализма, которую корректно называть патриотизмом. Так не нравится враг, наступающий на наш дом. Его не надо любить, его надо остановить. А вот «большой национализм», покушающийся на культурную идентичность этнических меньшинств, и «малый национализм», настаивающий на создании особой государственности, должны быть поставлены вне закона, ибо наносят прямой удар государственным интересам и неминуемо ведут к развалу России. И карать за их проявления надо нещадно и безжалостно.
Россия - полиэтническая страна. В ней живут самые разные этносы, представители многочисленных языковых групп, носители самых разнообразных культур. Каждый из этносов - сокровище, и все мы обязаны эти сокровища хранить, защищать и помогать им сиять внутренним светом. Поэтому России нужны этническая политика, определяющая алгоритм отношения к этносам, строгие законодательные меры по охране их прав и условия для развития. Этнические требования следует признать легитимными и естественными -- как выражение прав этноса на свободу и самобытность. Попытки же перевести этническую проблематику в национальную следует, напротив, пресекать на корню.
Критерием выступает наличие политического измерения. Кроме всенародной гордости за свою страну и закономерной ненависти к ее врагам, все остальные проявления национальной принадлежности должны быть запрещены.
Нация - россияне. Этносы - великороссы, малороссы, белорусы, татары, башкиры, якуты, чеченцы, ингуши, аварцы, даргинцы, мордва, марийцы, карачаевцы, балкарцы, черкесы, адыги, кабардинцы, карелы, калмыки, буряты, осетины, лезгины, коми, эвенки, эвены, шорцы, чукчи, ненцы, нивхи, юкагиры и множество других. Если бы мы успели прояснить такое нормальное понимание нации и этноса и убрали бы из анкет бессмысленное большевистское и совершенно неуместное понятие "национальность", мы бы не только получили более адекватную картину этнической статистики, но и смогли указать миллионам людей, отвечающим на вопросы переписи, оптимальные пропорции их собственной коллективной идентификации. Таким образом, перепись стала бы огромным всенародным уроком гражданского самосознания.
Александр Дугин, профессор, заведующий кафедрой социологии международных отношений социологического факультета МГУ.
источник - http://izvestia.ru/comment/article3145756/
Жирик-то в теме)
- 2 комментария
Деньги - это Ваш Бог
- 4 комментария
Власть паразитов
- 1 комментарий
А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ....Бедность в США достигла рекорда. И продолжит рост
Критики нашей теории кризиса делятся на несколько крупных групп. Часть из них вообще ее не читали и читать не собираются, они ее критикуют, так сказать, «по должности».
Грубо говоря, примерно в такой логике: поскольку экономисты – это только мы, то все остальные не могут написать никакую теорию кризиса просто потому, что не могут никогда, значит, все, что они (в смысле, мы) написали, это бред. Эти люди тщательно отмечают, каких академических регалий мы НЕ имеем и все время педалируют то обстоятельство, что не может быть ученого без регалий. Отмечу, что профессиональные экономисты, например, из ЦЭМИ (Центральный экономико-математический институт), про, скажем, Олега Григорьева такое никогда не скажут, поскольку его эрудиция в части экономической литературы в этих кругах общеизвестна.
Вторая группа — это те, кто что-то из наших работ читал (но на учебные курсы не ходил), причем, по большей части, мои публицистические тексты, и пытается их критиковать в рамках монетаристского «языка». Получается достаточно смешно, поскольку главные механизмы кризиса на этом языке формулируются плохо (а некоторые – совсем плохо), а значит, они критикуют не нас, а свою интерпретацию некоторых положений нашей теории. Особое место тут вызывает пункт о том, что углубление разделения труда требует расширения рынков сбыта – поскольку сами критики А.Смита, который и выдвинул первым этот тезис, судя по всему, не читали.
А вот третья группа…
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Это могут быть даже не профессиональные пиарщики, каковыми, по большому счету, являются большинство из «макро»-монетаристов, а вполне серьезные профессионалы. Но – микроэкономисты, то есть специалисты по работе предприятия, или, максимум, отрасли. Многие понятия макро-теории, такие, как совокупный спрос или устройство системы денежного обращения для них не более чем абстрактные рассуждения, и они даже не столько нас критикуют, сколько просят объяснить, как именно наша теория работает на их уровне.
И вот тут для нас начинаются проблемы, поскольку «опускание» теории с макро на микро уровень – работа сложная и, главное, трудоемкая. И по этой причине мы всегда радостно приветствуем информацию, которая показывает всем, в том числе, и узким специалистам, что последствия нашей теории активно проявляются в жизни. Вот и вчера, на информационных лентах прошло замечательное сообщение (цитируется с сайта K2K).
«Бедность в США выросла до наивысшего за последние 15 лет уровня, показывая, какую цену заплатило население США за рецессию. Доля населения, проживающего в бедности, выросло до 14,3% с 13,2%, согласно данным, опубликованным в четверг Бюро цензов США. Количество людей, определяемых как «бедные», выросло до 43,6 млн, что является наибольшим числом за все время регистрации данных за 51 год.
«Уровень бедности ужасен и будет только увеличиваться, оставшись на таком уровня оставшуюся часть десятилетия»,— говорит Изабель Сохилл, представитель исследовательской группы Brookings Institution.— «Нам необходимо усилить программы поддержки, и не потому, что людям нужна помощь, а потому, что это поддержит потребительскую силу среди большей части населения».
Отчет вышел после дебатов в Конгрессе США об эффективности увеличения расходов по уменьшению уровня безработицы, находящейся на 26-летнем максимуме. Рост уровня бедности на 1,1% оказался самым сильным с 1980-х годов. Число бедных в 2008 году составляло 39,8 млн человек. Порог бедности в 2009 году был определен как $21 954 на семью из четырех человек».
Несколько комментариев. 22 000 долларов в год на семью из четырех человек – это меньше 2 000 долларов в месяц. С учетом тех денег, которые в США платят за квартиру (дом), коммуналку, страховку и многое другое – с такими деньгами жить не просто трудно, а почти невозможно. Отметим, что эксперты впрямую сказали о том, что падение уровня жизни – это, прежде всего, падение совокупного спроса, для США это очень высокий уровень понимания ситуации. В самом деле, одно дело, когда есть один человек, у которого доход 20 миллионов и 100 – с доходом 20 000, и совсем другое – 100 человек с доходом 200 000 или даже 400 – с доходом 50 000. Во втором случае практически все деньги идут в промышленный оборот, в первом – они практически все из него выводятся, поскольку потребление богатых существенно ограничено, а в условиях спада чистые сбережения эффекта не дают.
Отметим еще одно обстоятельство. Формально показатели говорят о минимуме (в относительном выражении) за 15 лет. На самом деле, поскольку инфляция сильно занижается, скорее, всего, все еще хуже. Количество бедных составило максимум за 50 лет, но тут нужно учитывать, что за это время население США сильно выросло, поэтому относительно количество бедных могло и сократиться.
Но в любом случае – такие цифры четко и внятно демонстрируют, что кризис не просто продолжается, а активно влияет на все население страны. И рассуждения типа «а мы этого кризиса не видим» — это либо откровенное вранье, либо означает, что автор этих слов находится в достаточно узкой «нише», профессиональной или географической, до которой кризис почему-то не добрался. В любом случае, социальные показатели пока показывают нашу правоту.
источник - http://fintimes.km.ru/mikhail-khazin
Справка KM.RU:Микроэкономика (др.-греч. ј№єБМВ — маленький; ї6єїВ — дом; ЅМјїВ — закон) — наука, изучающая функционирование экономических агентов в ходе их производственной, распределительной, потребительской и обменной деятельности. Микроэкономика занимается исследованием следующих основных направлений:
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...1. Проблема потребителя — почему агенты выбирают именно такие наборы благ. 2. Проблема производителя — как и почему агенты-производители выбирают именно такие наборы факторов производства и структуры выпуска. 3. Рыночное равновесие и структура рынка. 4. Общее равновесие — как и почему формируются цены на товары и услуги, как происходит обмен при различных предположениях. 5. Асимметрия информации — как и почему несовпадение информационных множеств экономических агентов может привести к экономической неэффективности. 6. Внешние эффекты (экстерналии). 7. Общественные блага — как и почему существование некоторых типов экономических благ может привести к экономической неэффективности..
+ Новость: "Количество конфискованного жилья в США достигло рекорда"
Статистика США нарисовала «окончание» кризиса
Мы уже отмечали, что все «благоденствие» Запада последних 30 лет базировалось на весьма и весьма специфическом эффекте – постоянном росте спроса за счет увеличения долгов, при падающих доходах.
Официальные данные по заработной плате показывали, что с начала 80-х годов средние зарплаты в США росли, однако такой эффект во многом был вызван существенными изменениями в методиках расчетов прежде всего инфляции. Если пересчитать зарплаты американцев по методикам, которые действовали в 70-е годы (даже без тщательного изучения первичной информации), то получается, что, начиная с 80-х годов, зарплаты, конечно, перестали падать так быстро, как это было в 70-е, но понижательный тренд все-таки заметен. А сегодня это уже стало, в общем-то, признанным фактом.
Но если в 70-е годы благосостояние граждан США падало, то с 80-х годов оно существенно выросло. И это притом, что сегодня покупательная способность зарплаты находится на уровне конца 50-х – начала 60-х годов. Правда, с тех пор снизились налоги, и стало больше семей, где работают оба супруга. Но, в любом случае, такой эффект оказался возможен только за счет роста долговой нагрузки на домохозяйства, которая выросла за последние 30 лет в два раза – с примерно 65% годового дохода до более чем 130%.
А вот дальше возникает вопрос. Если наша теория кризиса верна, то кредитование (что домохозяйств, которые уже не могут возвращать долги, что корпораций, которые сами не берут кредиты, поскольку инвестиции не дают прибыль в условиях падающего спроса) должно падать. Иными словами, совокупный портфель банковской системы США должен сокращаться.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...
Рис. 1
Рис. 2
Он и сокращался, что хорошо видно на рис. 1 и 2, где приведены соответствующие графики, взятые с сайта Федеральной резервной системы (ФРС) (один – в процентах изменения портфеля, другой – в абсолютных цифрах). И вдруг в последние полгода – резкий рост … Когда я ознакомился с этим графиком (точнее, его последней версией), то для меня стало очевидно, что нужно искать какое-то рациональное объяснение этому процессу. Кредитование домохозяйств вырасти не могло: все сигналы, свидетельства очевидцев, рост количества индивидуальных банкротств и прочие факторы этого эффекта не показывают. Аналогичная ситуация – с корпорациями: как они могут позволить себе брать кредиты на фоне стагнирующего или падающего спроса, при этом будучи обременены колоссальными долгами, сделанными ранее?
Первоначально я подозревал, что дело тут – в кредитах, которые банки выдают друг другу. Учитывать их можно по-разному, а практически при нулевой ставке можно так «закольцевать» кредиты, что реально никто никому не должен, а доля кредита сильно вырастает. Разумеется, специально так никто не делал, но какие-то финансовые технологии теоретически могли приводить к такому эффекту.
Но несколько дней назад я разговаривал с блестящим российским аналитиком Сергеем Егишянцем, который мне объяснил, что ответ таится совсем в другом месте. А именно: в апреле Федеральная резервная система США в очередной раз пересмотрела методики оценки кредитов, выданных банками, учтя там разные дополнительные показатели. Это позволило увеличить совокупный кредитный портфель более чем на $500 млрд. При этом, в отличие от своей обычной практики, ФРС не пересчитала статистику «назад», т. е. не прибавила эти дополнительные показатели к доапрельским данным. Как следствие, возник эффект роста кредитного портфеля, который к реальности не имеет отношения. Это – чисто бумажный эффект.
Изменение статистических методик с целью придать экономической статистике более политически приемлемый результат – достаточно частая практика во всех странах мира. В нашей стране это делается не очень «чисто»; как следствие, такие вещи довольно легко можно вычислить. И даже если точные цифры, соответствующие старым методикам, получить уже невозможно, то можно хотя бы вычислить соответствующие моменты, чтобы понять, в каком примерно направлении следует искать более или менее реальные показатели.
В США до недавнего времени все делалось значительно более аккуратно: все статистические данные, для которых менялись методики, пересчитывались «назад», что позволяло иметь более или менее сравнимые временные ряды данных. Последняя история показывает, что качество работы статистиков существенно ухудшилось. Впрочем, не исключено, что это сделано специально – чтобы в очередной раз продемонстрировать «окончание» кризиса. Напомним, что пересчет статистики был сделан в апреле, когда денежные власти США и многих других стран готовились официально объявить (в июне) об окончании «рецессии».
Но главный (для нас) вывод состоит в том, что очередную проверку наша теория выдержала. Разумеется, ее нужно проверять и дальше; возможно, в ней даже придется что-то уточнить или изменить оценки. Но пока она адекватна ситуации, а значит, можно и дальше использовать ее для прогнозов.
источник - http://fintimes.km.ru/mikhail-khazin
Кредит доверия / Среда, 08.09.2010: Михаил Хазин
Сопротивление или предательство
Кривосудие
- 3 комментария
