Ночью можно выглянуть в окно. А там ксеноновые фары выезжающего из дворов автомобиля отражаются на мокром асфальте, перекрывая отражение света тусклых площадных фонарей. Библиотека подсвечивается оранжевым, но ее все равно почти не видно. Немногим далее светится фонарь на вершине строительного крана. Автомобили постоянно с разной скоростью проезжают туда‑сюда, но видно всегда только задние красные фары. И это хорошо, потому что яркий свет основных бросает себя прямо в мою комнату, и создается ощущение, как будто здесь есть кто‑то чужой и совсем мне не нужный. Впрочем, в моей комнате свтело всегда до часу ночи — дорожный фонарь через дорогу отлично освещает её в любой темноте. Еще в этой темноте все время светятся неоновые вывески дорогих бутиков, в которые я никогда не пойду, и фонари на рекламных щитах. В доме напротив светится несколько окон, и в библиотеке тоже. Раньше часть этого ненужного ночью света заслоняли деревья, но потом их обкарнали, и они стали низкими и куцыми, и больше не могут защитить от этой яркой пылающей электричеством и нефтью ночи.
А она, бестия, то рвется ко мне в комнату, и тогда я всеми силами гоню её отсюда, то прячется так, что найти её становится совершенно невозможно. И так в эти прятки‑догоняжки можно играть очень долго, до самого утра, пока она не уйдет насовсем. Но я знаю, она вернется, она всегда возвращается. Все уходят, а ночь, такая предсказуемая и вместе с тем, такая загадочная, всегда возвращается ко мне. Но что она принесет с собой, как будет себя вести, окажется сегодня моим другом или врагом — это вопрос, ответ на который мне приходится получать каждый день заново. И это здорово.
−9
