Они встретились осенним днём. По алее ветер гонял опавшие листья, хмурые тучи, наливаясь свинцом, грозили пролиться крупными каплями на серый асфальт. Ветви старой рябины были усыпанны гроздьями пурпурных ягод. Тишина стояла в парке, и только ветер слегка нарушал её первозданную благодать. На скамьях, сиротливо прижавшихся к поребрикам, — ни души. На одной из скамей, застрявшая между рейками, трепыхалась на ветру вчерашняя газета. Вдоль поребриков намело мусор, листья, иголки от сосен, растущих за парком. Скучная осенняя картина. И так же скучно было на душе. Слов не находилось. Да, и к чему были слова? Всё было предельно ясно и понятно. Годы, прожитые вместе, ни к чему хорошему не привели. Не было семьи, не было детей. Не было общих знакомых, не было в общем — ничего. Не было смысла.
Их первая встреча была случайной, но эта — последней.
Осталась оскомина, — как от тех ягод, что ветер трепал на рябине...
Который год рябина плачет, скорбит изогнутым стволом над дачным простеньким столом, но это ничего не значит. Опять рябины многоплодье. Но это ни к чему, а так. Примету помнит всяк дурак. А наплевать на них природе. Грибов, войны, беды — не будет. И ладно.Сплюнь через плечо. Рябина скрючит ствол еще, на стол кладя рдяные груди.
−4
