большая тёрка

Большая Тёрка / Мысли / Личная лента katehon /

katehon

16 апреля 2010 в 11:33

Сергей Егишянц и Александр Потавин. "Монетарная политика: что, где, почём и когда"

экономический кризис, что происходит?, кризис, В мире

Полезный учебный текст, содержащий большое количество актуальной информации по состоянию денежной политики США.

14.04.10

Мировой кризис прошлой весной перешёл из острой фазы в стадию коррекции, которая, в свою очередь, теперь сменилась вялыми колебаниями вверх-вниз на фоне неустойчивого равновесия в экономике. И теперь в центр внимания экспертов по всему миру попали центробанки ведущих стран. Именно они своими массированными вливаниями ликвидности спасли мировую финансовую систему от коллапса, к которому та была очень близка с осени 2008 года. Ясно, однако, что грандиозная эмиссия, снабдившая банки достаточными резервами в условиях коллапса кредитного рынка, не может вечно оставаться безнаказанной: рано или поздно избыточная ликвидность начинает изливаться на финансовые рынки, порождая новые пузыри. Именно поэтому сейчас все задаются вопросом, когда и в какой форме монетарные власти начнут ужесточение.

Есть целый ряд факторов, которые резко усложняют задачу, стоящую перед центробанками. С одной стороны, фундаментальные причины кризиса далеко не преодолены, так что просто поднять ставки и «отыграть всё назад» уже невозможно, поскольку возврат к прежним уровням ликвидности и стоимости денег немедленно породит новый виток дефляционного сжатия, чего допустить нельзя. С другой стороны, если позволить избыточной ликвидности излиться на финансовые и сырьевые рынки, это может вызвать всплеск цен на базовые товары, а значит, и инфляцию издержек. В условиях слабого конечного спроса, производители не могут переложить все свои издержки на потребителей. Обыватели сейчас продолжают страдать от безработицы, невысоких зарплат, высокой задолженности по кредитам и общей неуверенности в завтрашнем дне, что заставляет их урезать свои расходы, а это в свою очередь бьет по производителям.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...

Таким образом, центробанки должны многократно пройти между Сциллой и Харибдой, умудрившись одновременно: изъять потенциально спекулятивные деньги, но оставить достаточно ликвидности в банковской системе; не допустить инфляционного разогрева, но одновременно предотвратить дефляционный коллапс; удержать низкие процентные ставки на рынке госзаймов, но при обеспечить спрос на новые выпуски гособлигаций. Чтобы разобраться в способах решения этих проблем, попробуем понять, как вообще функционирует механизм воздействия центральных банков на денежную систему. И поскольку всем очевидна ключевая роль США в мировой экономике и финансовой системе мира, обратим особое внимание именно на американский центробанк, т.е. Федеральную Резервную Систему (ФРС).

Как работает ФРС США

Итак, ФРС, она же «Фед» (Federal Reserve Board, FRB, Fed) была создана в 1913 году Конгрессом под давлением лоббистов олигархии Уолл-Стрит в ответ на серьёзную рыночную панику 1907 года. Фед состоит из головного Совета управляющих, который располагается в Вашингтоне, а также из двенадцати окружных федеральных резервных банков (ФРБ). Каждый из этих банков управляет банковской системой своего округа. Таких округов 12, традиционно они нумеруются в таком порядке своих столиц:

1. Бостон
2. Нью-Йорк
3. Филадельфия
4. Кливленд
5. Ричмонд
6. Атланта
7. Чикаго
8. Сент-Луис
9. Миннеаполис
10. Канзас-Сити
11. Даллас
12. Сан-Франциско

Правление ФРС состоит из семи членов, каждый из которых имеет срок полномочий в 14 лет. Они назначаются президентом США и утверждаются Сенатом. При этом для обеспечения стабильности и преемственности введён порядок постепенной замены одних членов правления другими: замены проводятся по одному человеку раз в два года, причём новый член правления приступает к работе с 1 февраля каждого чётного года. Кандидатуры на посты председателя правления и его заместителя предлагаются президентом из числа членов правления и утверждаются Сенатом. Они занимают эти посты в течение четырёх лет – но их полномочия, естественно, могут быть продлены на новый срок.

Главный орган, разрабатывающий кредитно-денежную политику США, называется Комитетом по операциям на открытом рынке ФРС (Federal Open Market Committee – сокращённо FOMC). Формально в его обязанности входит разработка монетарной политики, стимулирующей сразу четыре направления:

• стабильность цен
• экономический рост
• полная занятость
• устойчивость внешних платежей и международной торговли

Комитет состоит из 12 «голосующих» участников, в число которых входят все 7 членов правления ФРС, а также президенты пяти ФРБ. При этом глава ФРБ Нью-Йорка является членом Комитета на постоянной основе, тогда как президенты 11 прочих ФРБ ежегодно сменяют друг друга на этом посту, так что новый представитель приходит на место своего предшественника 1 января каждого года.

По закону о ФРС США заседания FOMC должны проходить в Вашингтоне не менее четырёх раз в год. На практике с 1980 года ежегодно проводится по 8 заседаний с интервалами в 5-8 недель. В случае, если в промежутке между этими регулярными встречами возникает необходимость консультаций или обсуждения каких-либо действий, члены Комитета могут быть созваны для участия в специальном заседании, или проводится телеконференция (эта форма стала особенно популярной в бурные последние годы). На каждом из регулярных заседаний FOMC проводит голосование по вопросам монетарной политики, которая будет осуществляться в интервале между заседаниями. Не менее двух раз в год Комитет также проводит голосование по направлениям долгосрочной стратегии в отношении важнейших показателей экономики, рынка труда, инфляции, а также денежной массы и государственного долга. Число присутствующих на заседаниях FOMC ограничено по причине конфиденциальности обсуждаемой информации.

Основных методов воздействия на финансовую систему страны у ФРС США всего три. Первый и теоретически самый слабый – это ежедневный рутинный выкуп на открытом рынке определённого количества облигаций. Формы и условия при этом бывают разными, но смысл один: в зависимости от объёма такой операции на рынок приходит больше или меньше денег, что решает проблемы с текущей ликвидностью.

Более серьёзное средство, которое как раз и обсуждается на каждом регулярном заседании FOMC – это так называемая «целевая процентная ставка по федеральным фондам» (Federal funds target rate). Её смысл в следующем: всякий банк, когда в нём некто открывает депозит, обязан определённую часть этого депозита (на данный момент для большинства банков США она составляет 10%) в качестве резерва размещать на счетах своего окружного ФРБ. Эти деньги и составляют «федеральные фонды» - но иногда они оказываются излишними. Если, скажем, банк закрыл сегодня несколько депозитов, то он может в принципе отозвать избыточные резервы со счёта в ФРБ, но на практике почти никто этого в каждодневном режиме не делает: если завтра опять откроют новые депозиты, то придётся снова довносить деньги. Поэтому банки обычно дают свои избыточные резервы в кредит овернайт (то есть на 1 день) другим банкам, у которых, наоборот, наблюдается дефицит мгновенной ликвидности. Вот именно процент по этому самому кредиту овернайт и регулируется «целевой ставкой по федеральным фондам». Впрочем, понятно, что через этот вид кредита Фед в принципе получает возможность влиять и на все остальные виды заимствований.

Есть у ФРС ещё одна ставка – дисконтная. По этой ставке коммерческие банки могут получить у Фед экстренную ликвидность в рамках так называемого «дисконтного окна». До 2008 года такой способ подпитки деньгами почти всегда был невыгодным в силу того, что сообщение ФРС о воспользовавшихся такой возможностью банках подрывало их репутацию. Ведь получается, раз банк не может занять нужные деньги на открытом кредитном рынке - стало быть, дела его плохи. Однако мощный кризис ликвидности осени 2008 года привёл к переоценке ценностей: даже крупным банкам было тогда не до репутации, поэтому они дружно бросились в ФРС за помощью. В ответ Фед не только либерализовал порядок доступа к дисконтному окну, но и разработал ещё ряд программ экстренного снабжения финансовой системы ликвидностью.

Самое же мощное (в стабильных условиях) долгосрочное оружие ФРС – это изменение нормы резервирования, то есть той самой части депозита, которую банки обязаны отложить в качестве резерва на своем счете в ФРБ. В последний раз Фед прибег к изменению этой нормы в апреле 1992 года, по окончании очередной рецессии и после нескольких лет серьёзных проблем в финансовой системе – тогда норма резервирования для крупных банков была снижена с 12% до 10%. Весьма знаменательно, что, несмотря на последующий мощнейший рост экономики и могучие пузыри финансовых рынков, эта норма так и не вернулась к прежним уровням, так и оставшись равной 10%.

Председатели правления ФРС меняются нечасто. С 1951 по 1970 годы этот пост занимал Уильям Мартин, «переживший» четырёх президентов США: Трумэна, Эйзенхауэра, Кеннеди и Джонсона. Его сменил Артур Бёрнс, а далее этот пост занимали Уильям Миллер и Пол Волкер – нынешний главный советник президента Обамы по вопросам финансовых реформ. Волкер прославился тем, что на рубеже 1960/70-х годов вдохновил администрацию на отказ от Бреттон-Вудской системы привязки валютных курсов к золоту, а спустя 10 лет положил конец затяжному периоду галопирующей инфляции в США, решительно подняв основную ставку Фед почти до 20% годовых. Впрочем, ценой финансовой стабилизации была рецессия и начавшееся сжатие производственного сектора страны. Самым знаменитым главой ФРС был Алан Гринспен, возглавлявший американский центробанк с 1987 по 2006 год. А. Гринспен – крайний «рыночник», полагавший, что государство должно минимально присутствовать в экономической жизни страны и настаивавший на всемерном расширении режима свободной международной торговли, снятии всех ограничений на международные миграции капиталов, а также максимальное дерегулирование финансовых рынков. Во время бурного роста 1990-х годов Гринспен пару раз выражал некоторые опасения по поводу уж слишком резкого взлёта фондового рынка, однако делал это крайне аккуратно. При нём ФРС пыталась немного погасить энтузиазм финансовых спекулянтов посредством повышения процентных ставок, но при этом вела себя предельно осторожно: в результате рынок просто не замечал повышения ставок и продолжал расти - так случилось в 1989, 1994, 1999 и 2004 годах.

Последствия политики Гринспена, а именно она в значительной степени ответственна за текущий кризис, приходится преодолевать его последователю: с 1 февраля 2006 года пост главы ФРС занял Бен Шалом Бернанке. Он родился в конце 1953 года, закончил Гарвард и Массачусетский Технологический институт, а затем преподавал в Стэнфдорде и Принстоне; его научным руководителем был долголетний чиновник МВФ Стэнли Фишер (ныне глава Центробанка Израиля), а главным кумиром является основоположник монетаризма Милтон Фридман. Бернанке (вслед за Фридманом) уверен, что Великую депрессию можно было предотвратить, насытив денежную систему избыточной ликвидностью. Именно этим он сейчас и занимается; за утверждение, что иногда лучше разбрасывать деньги с вертолёта, но предотвратить монетарное сжатие, его называют «Бенни-веротлёт».

Денежный вертолёт

Свое прозвище г-н Бернанке полностью оправдал в ходе текущего кризиса, он закачал в финансовую систему грандиозные суммы денег. О кредитах банкам мы уже упомянули выше, а другим важным средством стал выкуп разнообразных ипотечных облигаций. Эта мера позволяет банкам и фирмам избавиться (хотя бы временно) от «плохих активов» на своих балансах, взамен снабжая их или ликвидностью (если имеет место выкуп), или надёжными бумагами (если проводится обмен на казначейские облигации). Вместе с прочими действиями похожего типа, всё это помогло избежать коллапса финансовой системы - но, по мере нормализации рынков, избыточная ликвидность стала просачиваться на торговые площадки, поднимая цены, прежде всего на сырьё: нефть и промышленные металлы. Цены на никель выросли за последние 3 месяца на 38%, медь подросла на 10%. При этом реальный спрос на металлы со стороны промышленности остался почти неизменным, а вся скупка пришлась на увеличение запасов сырья на складах.

Такие ценовые спекуляции увеличивают издержки производителей и домохозяйств, тем самым, подрывая процесс восстановления спроса. Следовательно, настала пора подумать об изъятии избыточных денег. Но проблема в том, что это может нарушить доступность денег в финансовой системе, породив новый кризис ликвидности. Рассмотрим подробнее основные трудности, которые возникают или уже возникли в денежной политике ФРС.

Сразу стоит заметить, что утечка денег на рынки не случайна: средняя доходность активов, входящих в широкую денежную массу (агрегат М2), минимальна за всю более чем полувековую историю наблюдений. Пока ставки по федеральным фондам находятся у нулевых отметок - это не опасно, ведь доходности по надежным долговым инструментам продолжают снижаться. Логично в таких условиях, что банки стремятся куда-то пристроить избыточные свободные резервы. Коль скоро стандартные объекты безопасных вложений (депозиты, краткосрочные казначейские облигации и т.п.) не приносят почти ничего, банки выводят деньги на рынки акций и сырья. Рост фондовых бирж дополняет общую картину, которая выглядит вроде бы однозначно: в денежной системе явный избыток свободной ликвидности, создающий угрозы надувания новых пузырей. Казалось бы, в таких условиях нужно ужесточать монетарную политику и как можно скорее. Но не всё так просто.

График 1. Доходность по активам, входящим в широкую денежную массу М2.

Источник: ФРС США

График 2. Отпускные цены производителей на сырьё.

Источник: Бюро трудовой статистики Министерства труда США

График 3. Потребительские цены на товары без продовольствия и топлива.

Источник: Бюро трудовой статистики Министерства труда США

Дело в том, что ведущие экономики мира (американская в первую очередь) имеют кредитную основу: львиная доля денежного оборота в них обеспечивается банковской системой, снабжающей займами всех экономических агентов, а также разнообразными фондами (инвестиционными, паевыми, взаимными, хеджевыми и, разумеется, пенсионными), привлекающими частные сбережения и вкладывающими их в ценные бумаги, что позволяет всем получать неплохие доходы. Поэтому самый широкий денежный мультипликатор (отношение М3 к денежной базе), показывающий способность финансовой системы «умножать» казённую наличность, в США все последние десятилетия был очень высок – существенно выше 10. Это наполняет ликвидностью все каналы денежного обращения, обеспечивает возможность экономического роста.

Однако у каждой медали есть две стороны. Обратной в данном случае является то, что потребители и корпорации обременены гигантскими долгами, накопленными в эпоху процветания. Соответственно невозможность перекредитоваться порождает не только сжатие спроса, но и рост доли потенциально неплатёжеспособных заёмщиков. Как следствие последнего финансового кризиса потребительский и коммерческий кредит рухнул: темп его годового сжатия не имеет аналогов за все 63 года наблюдений ФРС, качество заемщиков существенно снизилось, а банки сидят на дешевых деньгах направляя их в спекулятивные сектора. Общий объём займов за год сжался уже почти на 10%, хотя в прошлые кризисы он едва сокращался на доли процента, после чего следовал новый резкий взлёт. Денежные мультипликаторы упали – причём для агрегата М1 показатель вообще впервые в истории упал ниже единицы. Но самое драматичное изменение произошло в агрегате М3, где мультипликатор показал летом 2008 года исторический максимум, а уже спустя год с небольшим рухнул до исторического минимума.

График 4. Совокупный банковский кредит в США.

Источник: ФРС США

График 5. Отношение М1 к денежной базе.

Источник: ФРС США

График 6. Отношение М2 к денежной базе.

Источник: ФРС США

График 7. Отношение М3 к денежной базе.

Источник: ФРС США и частные источники оценки М3

Что на таком фоне может сделать Фед? Способен ли он ужесточить денежную политику? Теоретически - да. Но вспомним, что его глава Бернанке является убеждённым монетаристом: для него методы денежного стимулирования - основной рецепт на все случаи жизни. Последние высказывания главы ФРС однозначно сигнализируют, что политика дешевого доллара будет продолжаться в обозримом будущем:

• FOMC по-прежнему придерживается политики «длительного периода» в отно-шении сверхнизких ставок
• Американская экономика все еще нуждается в поддержке в виде мягкой моне-тарной политики
• Как только восстановление примет более ярко выраженные очертания, потребу-ется начать ужесточение политики
• Высокий уровень безработицы - ещё один аргумент в пользу мягкой монетарной политики.

На взгляд монетаристов, сложившаяся экономическая картина требует перманентного снабжения избыточной ликвидностью: рано или поздно огромное количество «лишних» денег будет не только разогревать биржевые индексы, но и начнет просачиваться в реальные сектора экономики, после чего кредит и мультипликаторы начнут выправляться. С нашей точки зрения, это порочный круг, ведь кредитное сжатие является расплатой за многолетний «кутёж взаймы» предыдущих десятилетий, когда спрос искусственно раздувался необоснованно доступным кредитом. Это значит, что пока предложение (в мировом масштабе) не сожмётся до размеров реального спроса, сжатие экономики не прекратится. Стало быть, всё это время будет высокой безработица, частные доходы не будут расти, бремя долга будет оставаться высоким. В таких условиях рост реальных заимствований невозможен, сколько денег не напечатай: эмиссия может иметь лишь временный эффект, затянув описанный процесс.

В таких условиях мы можем предположить высокую вероятность «ситуативного» сценария развития событий. Собственно, именно он уже и развивается. В экономиках всех мировых держав в 2009 году действительно мы увидели оживление. Есть риск, что на фоне притока спекулятивных денег начнет расти инфляция издержек и ФРС начинает искать способы изъятия избыточной ликвидности из финансовой системы. В это русло ложится и несколько неожиданное повышение дисконтной ставки в феврале, хотя в нынешних условиях банки почти не прибегают к прямому кредитованию через «дисконтное окно». При этом американский центробанк пока символически даёт понять, чтобы на него и не очень рассчитывали впредь. Поскольку доходности по активам, входящим в широкую денежную массу, упали до исторических минимумов, мы видим естественное желание банков рискнуть своими свободными деньгами, вложившись в рынки рискованных активов. Понимая это, ФРС запланировала скорое (до середины года) прекращение операций выкупа разнообразных облигаций, которые тоже снабжали финансовую систему ликвидностью, а заодно и избавляли от «плохих активов» их многочисленных владельцев. Теоретически за этим должен последовать и обратный выкуп этих бумаг банками, но пока до этого далеко.

ФРС постоянно подчёркивает, что будет корректировать свои планы сообразно меняющейся реальности и, как нам кажется, это далеко не формальная фраза. Если ситуация в экономике снова ухудшится, то ещё более ускорится рост неплатежей по кредитам, и резервы банкам очень даже понадобятся. Если финансовые и сырьевые рынки пойдут вниз (что тоже было бы логично), то у многих, вложившихся туда, могут возникнуть проблемы с ликвидностью. Как бы то ни было, но трезвая оценка текущей экономической ситуации в Штатах не выглядит слишком мрачно. Пожалуй, лишь два фактора выделяются красным цветом на фоне зеленеющих ростков. Ситуация с бюджетным дефицитом США по прежнему очень тревожна, а также уровень безработицы остается существенно высоким (9,7%).

Характерной особенностью текущей ситуации является то, что американская экономика по-прежнему приносит мало доходов. Однако, с учетом того, что уровень принятия риска в начале этого года опустился к минимальным историческим отметкам, инвесторам уже не очень интересны к покупке казначейские облигации, дающие низкую доходность. Всё это говорит о том, что ФРС оказывается в щекотливой ситуации: удорожание государственных заимствований и рыночной ипотеки может иметь самые мрачные последствия для всей экономики. То есть поднимать ставку пока рано (высокий уровень безработицы) и держать стоимость денег на нулевых отметках, тоже чревато.

Нельзя забывать, что ФРС во время кризиса оказывала поддержку экономике за счет программ предоставления ликвидности и гарантий (большинство которых уже завершилось), а также прямой покупки ипотечных долговых обязательств на $1,43 трлн. В эту сумму входят ценные бумаги, привязанные к ипотечным кредитам, на $1,25 трлн. и долговые обязательства крупных ипотечных агентств на $175 млрд. То есть уже сейчас ФедРезерв должна начать планирование будущих продаж активов, чтобы как можно быстрее нормализовать баланс, разросшийся за время кризиса до рекордных $2,32 трлн. Таким образом, баланс ФРС останется раздутым на долгие годы, если активы не будут проданы.

График 8. Долларовая наличность и избыточные резервы американских банков.

Источник: ФРС США

Если монетарным властям США так и не удастся в полной мере запустить инвестиционный спрос, казначейство будет размещать все больше долговых обязательств. Это создаст предпосылки для роста инфляции и нового ослабления курса национальной валюты. В конце концов, это приведет к увеличению получаемой инвестором доходности американских гособлигаций, а значит, в какой-то момент США уже не сможет вырваться из долговой ловушки.

Таким образом, Америка может преодолеть внутренний долговой кризис, лишь набрав новые долги. Большой дефицит бюджета и растущий долг традиционно приводят к повышению реальных процентных ставок и, в конечном счете, к ускорению инфляции. В случае с США осторожных инвесторов тревожит не только дефицит на уровне 10% ВВП, но и расходы по будущим социальным обязательствам. Ведь по прогнозам Бюджетного управления Конгресса (CBO) текущая стоимость будущих непрофинансированных расходов на социальное страхование (в рамках программ Social Security и Medicare) в 2009 составляла $46 трлн. Игнорировать и дальше эти колоссальные суммы уже не получается. Поэтому сейчас доходность 30-летних гособлигаций США составляет 4,8%, а двухлетних бондов – менее 1%. Будущую ситуацию может ухудшить грядущая реформа здравоохранения. Предоставление медицинских льгот еще 30 миллионам американцев обойдется недешево. В течение следующих 10 лет реформа здравоохранения может увеличить дефицит на $562 млрд.

Если считать, что объем ВВП США сейчас составляет $14,3 трлн., то антикризисные расходы составили:

в 2008 году 3,53% ВВП США

в 2009 году 12,56% ВВП США

в 2010 году 11,29% ВВП США

Таким образом, если убрать из расчета увеличение дефицита госбюджета, то номинальный ВВП США сократился бы в прошлом году на 12%, что соответствует снижению уровня потребительских расходов до планки в 60%, что соответствует средним показателям за последние полвека. Сжатие расходов потребителей было компенсировано за счет госресурсов – это нормальная практика для кризисного периода, но таким образом нельзя обеспечить долгосрочного роста экономики.

Глава ФРС Бен Бернанке недавно заявил, что его ведомство не собирается продавать государственные и ипотечные ценные бумаги на сумму порядка $1,43 трлн, приобретенные им в ходе кризиса, в «ближайшее время». Возможно, подходящий момент для этого наступит только в ходе реализации exit strategy, когда экономика встанет на ноги, отметил глава ФРС. Таким образом, все надежды инвесторов, обывателей и сильных мира сего сейчас нацелены на скорейший выход экономики США из кризиса, причем в ближайшее время. Примечательно, что в своем выступлении 07 апреля г-н Бернанке впервые за два года не повторил фразу о том, что учетная ставка будет низкой «длительный период». Случайно это или намек на ужесточение политики, нам предстоит узнать в ближайшие месяцы.

Начать уверенно говорить о возможном изменении в американской монетарной политике можно лишь в случае уверенного снижения уровня безработицы или же роста инфляции. Какое-то время подъем инфляции нивелируется слабым спросом на товары и услуги. Именно такая ситуация наблюдалась в США в течение практически всего 2001 г. С одной стороны: чем больше денег на рынке, тем больше их предложение, а значит, ниже их стоимость. С другой - чем больше денег, тем выше спрос на товары и услуги, а значит, и цены на них. Первый фактор работает на снижение процентных ставок, второй - на их рост. Какой из факторов сработает во второй половине 2010 года, будет определяться текущей макроэкономической ситуацией. В период неустойчивого роста, надувание денежной массы не «впитывается» экономикой, и потребление товаров и услуг обслуживается и без того достаточными средствами. Как следствие, новые деньги зачастую идут не на приобретение товаров и услуг, провоцируя рост цен, а используются на накопление - вкладываются в акции и облигации или откладываются на депозит.

Остальной мир

До сих пор мы говорили только об Америке, что вполне логично, ведь в экономике последних десятилетий именно США создавали львиную долю избыточного конечного спроса. У других ведущих мировых держав и сообществ есть своя специфика монетарной политики и свои локальные проблемы. Остановимся на них вкратце.

В Европе главной особенностью является склонность Европейского центробанка (ЕЦБ) к продефляционной политике. Его базовая ставка самая высокая из важнейших регионов, а озабоченность инфляцией самая выраженная. Это объясняется тем, что ЕЦБ находится под преобладающим влиянием Германии, в лице своего центробанка (Дойче Бундесбанка) традиционно борющейся именно с инфляцией, как главной опасностью. Другая особенность Евросоюза: крайняя неоднородность его состава, что делает задачу центробанка особенно сложной. Так, когда в начале века шёл предыдущий кризис, ЕЦБ ослабил монетарную политику, спасая всё ту же Германию от экономического спада, что вызвало надувание жилищных пузырей в Южной Европе. Когда же в 2004-2006 годах центробанк стал ужесточать политику, пузыри стали лопаться, породив серьёзные проблемы в этом регионе. Исходя из вышесказанного, ЕЦБ, вероятно, не будет делать никаких резких движений: ставки останутся в целом на месте (возможны мелкие локальные движения). Возможные текущие проблемы будут гаситься прямым снабжением банков ликвидностью или введением каких-то новых инструментов денежного регулирования. Как при этом будут разрешаться трудности проблемных стран еврозоны – большой вопрос. Ведь ЕЦБ выступает против какого-либо вмешательства в свою «епархию» со стороны МВФ. Здесь опять видна пассивная монетарная стратегия в надежде на то, что страждущие страны еврозоны постепенно самостоятельно будут выбираться из своих долговых ям.

Великобритания, не входящая в Еврозону, также имеет свои проблемы и особенности: дефицит госбюджета, самый большой из развитых стран, а также чрезмерную долю финансового сектора в ВВП. Всё это заставляет Банк Англии осторожничать и при этом делать упор на программу выкупа облигаций ради удержания процентных ставок на сравнительно низких уровнях – рост последних может стать катастрофой для бюджета, ипотеки и многочисленных финансовых активов (включая деривативы), которыми отягощены балансы лидеров лондонского Сити. Потребительский сектор тут ещё более проблемен, чем в США – если в последних долг домохозяйств составляет 130% их реального располагаемого дохода, то в Британии этот показатель достигает 160%: отсюда и озабоченность поддержанием ставок на приемлемых уровнях. Есть и ещё одна особенность – 6 мая тут должны пройти парламентские выборы, причём расклад среди лидеров на данный момент весьма плотный: а в таких случаях Банк Англии обычно самоустраняется на весь предвыборный период – «задраивая люки» и не только не меняя ставки, но и максимально ограничивая выступления своих официальных представителей. Поэтому в Великобритании мы вряд ли увидим что-то интересное как минимум до лета – разве только какая-то экстренная нужда заставит. А пока Банк Англии сохраняет учетную ставку на отметке 0,5%, а объем покупки облигаций на уровне STG200 млрд.

Самая простая ситуация в Японии, где ставка центробанка уже очень давно держится около нуля. Дело в том, что дефляционный кризис там стартовал ещё в конце 1980-х годов, с перерывами продолжаясь до сих пор. Поэтому правительство Японии много лет проводит политику дефицитного финансирования и стимулирования спроса и из-за этого государственный долг достиг уже 200% ВВП. Поэтому тут ни о каком повышении ставок не может быть и речи, ибо рост процента на рынке сделает реальным суверенный дефолт. В стране Восходящего Солнца есть проблемы со старением населения и вытекающие из этого трудности пенсионных фондов, которые в Японии традиционно являются главными инвесторами, в том числе и в казначейские облигации. Соответственно, теперь спрос на казначейские облигации крайне низок. Кабинет министров в отчаянии пытается их рекламировать даже в токийском общественном транспорте, однако, это сильно не помогает. Все это означает, что возможности фискального стимулирования предельно ограничены. Следовательно, на Банк Японии возлагается дополнительное бремя: он должен обеспечивать максимально большую ликвидность и самые низкие ставки.

Пару слов о Китае. Его мощный экономический рост в последние годы подхлёстывался в основном экспортом в США и Западную Европу. С началом кризиса с внешнеторговыми потоками возникли проблемы. Это создало для властей КНР болезненный момент: для социального благополучия нужно поддерживать высокий уровень экономического роста и перетока народонаселения из села в город, поэтому там началась грандиозная денежная эмиссия, которая в первой половине прошлого года была сопоставима по размеру с ВВП страны за тот же период. На какое-то время это породило всплеск внутреннего спроса. Однако впоследствии оказалось, что банки выдали кучу плохих кредитов (т.е. таких, возврат которых под сомнением), а избыточная ликвидность улетела на спекулятивные рынки, породив пузыри на фондовом рынке и в недвижимости. Например, на курортном острове Хайнань за один лишь январь 2010 года средняя цена недвижимости почти удвоилась – многие покупатели, осмотревшие квартиру утром и отложившие решение о покупке до вечера, получали сообщение, что за эти несколько часов квартира уже подорожала! Всё это заставило центробанк начать ужесточать монетарную политику немедленно: была поднята норма резервирования для коммерческих банков, ужесточены условия выдачи кредитов и т.д. Скорее всего, тенденция ужесточения будет развиваться в ближайшие месяцы, хотя китайцы мастера по части гибкости в государственной политике: если со временем мировая экономика снова начнет замедление, то ситуация на внутреннем кредитном рынке может измениться на 180 градусов. Если же рост мировой экономики после кризиса не будет уверенным, власти КНР вероятно скорректируют модель развития своей экономики и путем ревальвации юаня переведут развитие на рост внутреннего потребления. Отсюда можно делать самые разные выводы на темы административно-политических изменений, но монетарная политика уйдёт с первого плана и вообще станет не слишком важной.

График 9. Динамика базовых ставок в Японии, Еврозоне, Великобритании и США.

Источник: ФРС США, ЕЦБ, Банк Англии, Банк Японии

Ну и в заключение о России. Монетарная политика нашего центробанка весьма причудлива. Например, денежная база в начале 2008 года росла на 35% в год; в первый год кризиса динамика ушла в минус на 13% - но Банк России продолжал поднимать ставки, «борясь с инфляцией». Наконец, теперь денежная база вернулась к росту на 48% в год (по состоянию на 1 апреля – и это максимальный темп годового прироста с августа 2007 года), но сейчас уже Центробанк смягчает политику, снижая ставку, прикрываясь снижающимся уровнем потребительской инфляции (на фоне отсутствия роста платежеспособного спроса). Все дело в том, что ни инфляция, ни денежные агрегаты почти не реагируют на ставку рефинансирования Банка России: цены сейчас растут исключительно по причине перманентного удорожания коммунальных благ и энергоносителей, а денежную массу раздуло дорогое сырьё и приток нефтедолларов. Единственное следствие высокой базовой ставки – это изрядная доходность по рублёвым активам, привлекающая в страну спекулятивные иностранные деньги. На наш взгляд, ставку рефинансирования Банк России может ещё пару раз срезать, но эффект от этого будет скорее всего минимальной, так как доходность по депозитам снизится, а кредиты существенно доступнее все равно не станут. В любом случае, участь экономики России в основном зависит от мировых рынков сырья, поэтому говорить что-то о самостоятельной финансовой политике как факторе будущих изменений, как нам кажется, вполне бессмысленно без привязки к внешним источникам заимствования.

График 10. Годовая динамика денежной базы в России.

Источник: Банк России

Подводя итоги

Рассматривая перспективы монетарной политики ФРС, попробуем высказать свое мнение относительно влияния ставок в США на открытые рынки: сырье, валюта, фондовые биржи.

Устранив в 2009 году проблемы дисбалансов в секторе мировых финансов и на кредитных рынках, американские монетарные власти в ближайшее время будут отслеживать стабильность цен в мировой экономике. Низкий уровень инфляции в Штатах (CPI +2,1% г/г; Core CPI +1,3% г/г), на который кивает ФРС, на самом деле таковым уже не является. Если из совокупных показателей годовой инфляции вычесть упавшие цены на дома, то получается, что потребительские цены показали рост на 4,5% г/г.

При этом власти США определенно стремятся с помощью низких процентных ставок удержать оптимизм на своих фондовых биржах. Растущие биржевые индексы создают у многих американцев ощущение богатства, что очень важно в части поддержания оптимизма в части выхода экономики из кризиса и повышения уровня потребительских расходов. Кстати, проанализировав динамику фондового индекса S&P500 за март и первые числа апреля, мы обнаружили следующий парадокс: наш мониторинг показал, что за это время фондовый индекс имел 18 позитивных дневных закрытий торгов, но лишь 5 акций из 500, представленных в индексе, имели аналогичное сильное дневное закрытие. Это свидетельствует о том, что американский рынок акций в последний месяц растет за счет плюсующих фьючерсов, иными словами хвост виляет собакой.

Традиционная разница между дисконтной и учетной ставкой составляла в прежние годы 1%, вместо текущих 0,5%. Вероятно, повысив 18 февраля 2010 года дисконтную ставку на 0,25%, ФРС будет продолжить плавно ужесточать монетарную политику, при этом, не трогая учетную ставку. То есть в условиях восстановления экономики до осени 2010 года ставки будут оставаться на крайне низких значениях, что дает стимул на дальнейший разогрев фондовых и сырьевых рынков.

График 11. Динамика ставок ФРС.

Источник: ФРС США

Однако слишком долго не повышать ФРС тоже не может, так как со временем увеличивается риск развития в США японского сценария, где внутренние проблемные активы загнали внутрь монетарной системы, что вылилось в долгосрочную тенденцию с неясными перспективами выхода. На примере Японии мы видим последствия дефляционной экономической модели, когда инвестиции в бизнес падают, а объемы розничных продаж стагнируют. К инфляционной модели ФРС сейчас также не готова. Но вместе с этим ей нужно разгрузить со своего баланса проблемные структурированные продукты, купленные у банков в период кризиса, а для этого нужно продолжать поддерживать высокую стоимость биржевых и финансовых активов, сохраняя видимость активного роста экономики.

По сути, ФРС оказалось в ловушке: любые признаки восстановления экономики должны сопровождаться ростом ставок (снижение уровня безработицы увеличивает загрузку производственных мощностей, ведет к подъему цен на сырье, что в итоге приводит к росту инфляции), что, в свою очередь, поставит под угрозу устойчивость роста и стабильность фондового рынка. Согласно данным опроса, проведенного в начале апреля, 94% инвесторов прогнозируют сохранение ставок на заседании FOMC 22 июня, и 92% полагают, что ставки не будут изменены и на заседании FOMC 10 августа.

В условиях, когда инвесторы не знают, что произойдет через месяц, самой рациональной оказывается ставка на тренд. В этой ситуации рациональные профессионалы тоже ввязываются в игру, поскольку в противном случае их клиенты не поймут такого бездействия. Владельцы бизнеса тоже не любят смотреть, как доходы проходят мимо. В результате, в период дешевых денег и оптимистичных экономических прогнозов (об этом свидетельствует апрельский Опрос управляющих активами, проведенный BofA Merrill Lynch) происходит чрезмерное накопление рисков. В такой ситуации кажется, что активы недооценены, что создает иллюзию шикарного банкета за чужой счет.

Несомненно, более раннее повышение учетной ставки рынок расценит очень негативно. Но в целом, даже незначительное повышение ставок ФедРезервом во второй половине года не уронит фондовые рынки более, чем 15% ниже текущих уровней. Активные игроки лишь снизят степень принятия риска, и бычье ралли на фондовых биржах сменится фазой консолидации.

Мы все помним, что осенью 2008 года произошло резкое кредитное сжатие. Банки, хеджфонды и управляющие, инвестировавшие в биржевые активы не собственные деньги, при сильных негативных ценовых движениях понимают, что отрицательные финансовые результаты повышают вероятность того, что у них заберут ресурсы. Это вынуждает их продавать активы и уходить в ликвидность. К справедливой оценке стоимости активов и к реальной экономике этот процесс имеет мало отношения. Поэтому мы видели 2-кратное падение биржевых индексов в 2008 году. Это не выгодно ни простым американцам, ни ФРС. Чтобы не допустить этого, монетарная политика США, вероятно, будет ужесточаться (о дальнейшем смягчении речь не идет) в 2010-11 годах очень осторожно и постепенно. Если спекулянты не разогреют инфляцию издержек до неприличных уровней, то Фед может удерживать ставки на нулевых уровнях, как минимум до начала 2011 года.

Источник: itinvest.ru

источник - http://worldcrisis.ru/crisis/739101

Нет комментариев