Про многие классические произведения всякие разные высокодуховности говорят «попса». «Времена года» — это как раз‑таки классическая классическая попса, и потому, понятное дело, вживую их хрен где услышишь. Так что когда сегодня в ДУ симфонический оркестр давал Вивальди, я пошел не раздумывая — а то скоро ебаные эстеты со своими Шёнбергами и Хиндемитами совсем старичка затравят, и вообще никто играть их не будет. Тем более оркестром дирижировал некий харизматичный итальянец.
Теперь по существу. Солировал скрипач с революционной фамилией Корчагин, и на сцене он действительно соотвествовал имиджу фамилии — двигался и пламенно взмахивал смычком. Однако была одна проблема. Музыкальные фразы он выводил красиво и проникновенно. Но, к сожалению, почему‑то часто не по тем нотам. И, в общем‑то, это уже не первое выступление этого дяденьки, когда я это замечал. Взаимоисключающий параграф этого музыкального момента в том, что он, вообще‑то, народный артист. Послушав его трели к «Осени», я понял, в чем народность этого артиста — ведь он же народный артист России. А какой народ — такой и артист. Пусть зачастую неправильно, зато с душой. Ведь правда, когда по нотам было стопроцентное попадание, так приятно слушалось. Но происходило это с вероятностью встречи динозавра за углом: 50 на 50.
Однако после антракта, в котром я махнул 50 граммов, оркест заиграл «Щелкунчика», а Чайковский — это как курица, как ни готовь, испортить очень сложно, если ты, конечно, не выпусник кулинарного техникума или оркест музыкальной школы №2 города Упырьевска. На самом известном пафосном па‑де‑де всплывали слова «просто Щелкунчик», и я осознал в полной мере свою бездуховность и испорченность. Да, а народного артиста, кстати, Ганнибал Лектер, конечно, съел бы, как того флейтиста из Балтимора. «Приходил ко мне соцработник и задавал похожие вопросы, так я съел его печень с гарниром из бобов под бутылку превосходного кьянти».
−7
