На странице: 24 48 96

Личная лента

: katehon

"Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже когда она страдает и жалуется..." Чехов Антон Павлович. Письмо Орлову Н.И., 22 февраля 1899 г.

Портрет жителя

Портрет жителя
Карфаген должен быть разрушен!

Фото «эго–жителя»

Дата рождения: 18.12.1976
Пол: Мужской

Сайт: Ссылка

8 марта 2010 в 16:43

2029 год: искусственный интеллект будет страшнее любого "терминатора"

Создание искусственного интеллекта планируется уже к 2029 году в рамках проекта Blue Brain Project корпорации IBM. С помощью супер‑мощного компьютера участники проекта занимаются конструированием искусственной коры головного мозга, вернее её участков, где информация может храниться и обрабатываться способом, аналогичным тому, как это происходит в живом мозге.

В пределе эти искусственные носители смогут быть вживлены в мозг так, что человек сможет иметь доступ к их содержанию — так же как к своей собственной памяти. В то же время станет возможным и создание автономного от человека искусственного интеллекта. Однако выполнение этого плана‑максимум требует решение ряда сложных инженерных задач. Момент в истории, когда возможно будет сконструировать искусственный интеллект, превосходящих человеческий, учёные называют «точкой сингулярности». Существуют самые разные прогнозы на тему того, как скоро человечество пройдёт эту точку.

По крайней мере, участники проекта Blue Brain Project уверены, что по его результатам важнейшие предпосылки для этого будут достигнуты.

Учёные подчёркивают, что искусственный интеллект не только открывает возможности по созданию умных роботов, но и по неограниченной модификации собственно человеческого сознания, включая расширение объёма памяти, увеличение скорости работы с информацией, наконец, изменения идентичности.

Эти перспективы, соответственно, несут с собой и нагрузку этических проблем. Можно представить, что, получив возможность бесконтактного — при помощи вживлённых наноботов — вхождения в виртуальное пространство, человек будет подвержен атакам новейших типов цифровых вирусов, которые сделают возможным анонимное и жёсткое управление его сознанием на расстоянии.

источник — http://evrazia.org/news/12132

8 марта 2010 в 14:21

Хамас никогда не признает Израиль

что происходит?, кризис

Почему противостояние между арабами и израильтянами остается одной из самых острых тем? В чем культурная подоплека тех политических событий, которые продолжаются на территории Северной Африки? Какие цели относительно друг друга существуют у каждой из сторон?

источник

доп. информация — новостная лента http://evrazia.org/news/12140

8 марта 2010 в 14:20

Эфир с Леонтьевым

геополитика, кризис

Где рванет?

Ссылка: http://odnakoj.ru/exclusive/thursday/gde_rvanet/

Михаил Леонтьев отвечает на вопросы посетителей сайта Odnakoj.ru.

Александр, Нижний Новгород: "Михаил, каков ваш взгляд на возникновения в самом ближайшем будущем очередных локальных военных конфликтов на территории России и у её границ? Где рванет, с чьей подачи, как мы захотим и сможем среагировать?"

Игнат Степанов: "Что такое на самом деле БРИК: законное обобщение, спекуляция или провокация? Какова Ваша общая экономическая классификация Мира, и какое место в ней занимает Россия? Какие изменения или укрепления имеющихся тенденций в международном разделении труда Вы прогнозируете в наступившем десятилетии?".

Odnakoj.ru: Где рванет?

Спрашивали? Отвечаем!

Ссылка: http://odnakoj.ru/exclusive/thursday/sprashivali_otvechaem/

Евгений: Здравствуйте уважаемый Михаил. Вы неоднократно упоминали о том, что у России нет никакой стратегии по отношению к Украине. Это видно и "невооружённым глазом". А вот ПОЧЕМУ у России нет этой стратегии, для меня остаётся загадкой.

Odnakoj.ru: Спрашивали? Отвечаем!

8 марта 2010 в 14:19

2010-02-15 - О выходе Китая из долларовых активов

борьба за власть, экономический кризис, что происходит?, геополитика, В мире

О выходе Китая из долларовых активов, перспективах сырьевых рынков, курсах доллара, евро и рубля. Комментарий Степана Демуры, Санкт‑Петербург, 13 февраля, 2010.

7 марта 2010 в 01:23

только сейчас понимаешь, как Зиновьев прав!

кризис, просто о сложном, социология

книги Александра Александровича Зиновьева можно почитать здесь - >> http://lib.rus.ec/a/18001

А ведь в своё время я относился к нему предвзято. Плевался. А оно вон как получается.

Александр Александрович Зиновьев родился в 1922 году в Костромской области в многодетной крестьянской семье. По окончании школы он в 1939 году поступил в московский ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории — основной гуманитарный вуз университетского типа в те годы), из которого он был исключен без права поступления в другие вузы страны за выступления против культа Сталина. Вскоре он был арестован, бежал, скрывался от органов госбезопасности. От дальнейших неприятностей его спасла служба в армии, куда он ушел в 1940 году и прослужил до 1946 года. А. А. Зиновьев участвовал в Великой Отечественной войне в качестве боевого летчика и закончил ее в 1945 году в Берлине.

1946 — 1954 годы он — студент, а затем аспирант философского факультета Московского Государственного университета имени М. В. Ломоносова. Став в 1955 году научным сотрудником Института философии Академии наук СССР, он проработал в нем до 1976 года. Академическая карьера А. А. Зиновьева складывается удачно. Уже его кандидатская диссертация, посвященная логике «Капитала» К. Маркса (1954), получила широкий резонанс. На основании личных воспоминаний могу сказать, что во второй половине пятидесятых годов для нас, студентов философского факультета МГУ имени Ломоносова, имя А. А. Зиновьева наряду с именами Э. В. Ильенкова и некоторыми другими было символом новых идей, борьбы против догматизма. В 1960 году А. А. Зиновьев защитил докторскую диссертацию, вскоре после этого он получил звание профессора и стал заведовать кафедрой логики в Московском университете. В рамках философии А. А. Зиновьев занимался самой трудной и строгой ее частью — логикой. Он применяет средства логики к анализу языка науки, разрабатывает собственную логическую теорию. Результаты его логических исследований опубликованы в следующих книгах: «Философские проблемы многозначной логики» (1960); «Логика высказываний и теория вывода» (1962); «Основы научной теории научных знаний» (1967); «Комплексная логика» (1970); «Логика науки» (1972), «Логическая физика» (1972); Логика — строго профессионализированная область знания, и о ней могут компетентно судить только узкие специалисты. Поскольку я к таковым не принадлежу, то ограничусь констатацией того, что А. А. Зиновьев в логике и методологии науки достиг успехов, высоко оцененных в профессиональной среде и получивших международное признание. Из шести его монографий тех лет пять тут же (с перерывом в один-два года) были переведены на английский или немецкий, а «Комплексная логика» сразу на оба языка, и изданы на Западе — явление исключительное как в те годы, так и в наши дни. Я лично знаю многих активно работающих, имеющих имя отечественных и зарубежных профессоров в области логики, которые считают себя учениками Зиновьева и гордятся этим.

В 1976 году произошло событие, обозначившее новое направление интеллектуальных усилий А. А. Зиновьева и круто изменившее его жизнь. Он неожиданно для всех выступил с книгой «Зияющие высоты», представлявшей собой выполненное в художественной форме критическое исследование некоторых сторон советского социального строя; все понимали, что за жизнью и нравами вымышленного Ибанска подразумевалось совсем невымышленное общество. Она была опубликована «там», на Западе. Этот факт решающим образом предопределил восприятие книги. На нее стали смотреть сквозь призму эпохального противостояния коммунистической и антикоммунистической идеологий. А. А. Зиновьеву отвели роль антикоммуниста, со всеми вытекающими в те годы последствиями: он был исключен (причем единогласно) из партии, выгнан с работы, выслан из страны, лишен гражданства, всех научных степеней, званий, наград, в том числе военных. Вокруг него была создана атмосфера замалчивания. Все было организовано так, как будто вообще не существовало такого человека. Можно ли было придумать более наглядное доказательство правдивости «Зияющих высот»? И тем не менее есть ли достаточно оснований автора этой книги считать антикоммунистом, имея в виду, что под коммунизмом понимается реально существовавший в Советском Союзе социальный строй? Я думаю, что это так же неверно, как неверно было бы, например. Гоголя как автора «Мертвых душ» считать русофобом. В данном случае, на мой взгляд, более прав близко знавший в те годы А. А. Зиновьева и изображенную им среду социолог Б. А. Грушин, когда он в одной из злых (по отношению к Зиновьеву) газетных публикаций сказал, что действительными борцами с коммунизмом и советской властью были такие люди, как профессор Ю. А. Замошкин и его друзья, а не Зиновьев, который в их кругу был человеком случайным и чужеродным. Именно об этом, по сути дела, и все «Зияющие высоты», где являющаяся предметом сатиры «передовая» интеллигенция Ибанска духовно вся устремлена на Запад и в среде которой поднимается тост за то, «чтобы Ибанск последовал этому примеру», в то время как противостоящий ей Болтун (одна из многих авторских ипостасей) говорит, что не мыслит себе жизни вне Ибанска. Грех или лавры (кому как нравится) антикоммуниста присуждены А. А. Зиновьеву по ошибке. Справедливость требует признать, что сам он никогда, ни раньше, ни теперь не соглашался и не соглашается с такой оценкой своей личности и позиции. Но тем не менее репрессиям как антикоммуниста и антисоветчика подвергли именно его и, если это случилось за чужие грехи, то их следует признать вдвойне несправедливыми.

С 1978 года начинается эмигрантская жизнь А. А. Зиновьева, которая продлилась 21 год. Все эти годы он жил в Мюнхене, занимаясь научным и литературным трудом, не имея постоянного места работы и источника существования. В 1980 году выходит его научный труд «Коммунизм как реальность», излагавший основы разработанной им теории реального коммунизма и охарактеризованный известным социологом и советологом Раймоном Ароном как единственная действительно научная работа о советском обществе. Одновременно с этим появляется огромное количество научных и публицистических статей, докладов, интервью, излагающих, уточняющих и развивающих его теоретические и социальные позиции; они лишь отчасти опубликованы в сборниках «Без иллюзий» (1979); «Мы и Запад» (1981); «Ни свободы, ни равенства, ни братства» (1983). Особо следует отметить его научно-литературные произведения, замечательную серию социологических романов и повестей того периода: «Светлое будущее» (1978), «В преддверии рая» (1979); «Желтый дом» в 2-х томах (1980); «Гомо советикус» (1982); «Пара беллум» (1982); «Нашей юности полет» (1983); «Иди на Голгофу» (1985); «Живи» (1989). В них он продолжает то, что начал в «Зияющих высотах», — в свойственной ему художественно-сатирической манере исследует советский социальный и человеческий опыт.

А. А. Зиновьев своим творчеством создал новый жанр {социологического романа} (социологической повести), в котором научно-социологические результаты излагаются в художественной форме. Понятия, утверждения, отчасти даже методы социологии используются как средства художественной литературы, а последние, в свою очередь, применяются как средства науки. Следует заметить, что глубокие писатели всегда тяготели к серьезной социальной теории. И тогда, когда ее не находили в готовом виде, они пытались сами восполнить этот пробел, чтобы создать полноценные произведения. Типичные примеры этого: философско-историческая концепция Л. Н. Толстого в IV томе «Войны и мира», концепция свободы («Легенда о великом инквизиторе») в «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевского, эссе о творчестве Н. Г. Чернышевского в «Даре» В. Д. Набокова. Во всех этих случаях теоретические части искусственно вкраплены, по сути дела, просто приложены к художественным текстам и могут быть изъяты без особого ущерба для последних. А. А. Зиновьев органически соединяет одно с другим, его социологические романы принадлежат одновременно и к области науки, и к области художественной литературы. В результате этого ему удается, с одной стороны, интегрировать в социологическую теорию человеческий, индивидуально-личностный аспект жизнедеятельности, а с другой — изобразить индивидуальные человеческие типы, отношения между ними с учетом их глубокой социальной обусловленности. Социологический роман — знаменательное явление культуры, требующее специального изучения.

После 1985 года начинается новый период в творчестве А. А. Зиновьева. На горбачевскую перестройку он откликнулся тем, что расширил исследовательскую тематику, обратившись к изучению современного Запада, и одновременно с этим изменил акценты и тональность в описании и оценке советского коммунизма. Свой талант социального сатирика он теперь направил в сторону Запада, а при анализе советского опыта в его трудах стало доминировать заинтересованное понимание. Все началось с того, что А. А. Зиновьев с самого начала обозначил свое резко отрицательное отношение к перестройке, которую он тут же окрестил катастройкой. Следует обратить внимание: он сделал это тогда, когда и в Советском Союзе, и во всем мире перестройка воспринималась как эпоха гуманистического обновления социализма, когда многие ученые, писатели, философы, деятели культуры, журналисты, прочие известные люди через бесчисленные средства массовой информации в состоянии всеобщей эйфории приветствовали перестройку, когда миллионы людей пришли в состояние радостного возбуждения — ходили на митинги, спорили, строили планы, лихорадочно что-то делали. Чтобы пойти против такого потока, недостаточно одного мужества. Надо еще иметь знание истины. И, как показал опыт, к сожалению подтвердивший все печальные прогнозы Зиновьева, он имел такое знание. Его позиция, если ее выразить предельно кратко, состояла в следующем. Кризис, в котором оказался к середине восьмидесятых годов Советский Союз, есть специфический кризис коммунистической системы, кризис управления. Он требует своих особых средств разрешения. Рыночная реформа и либерализация для этих целей не подходят, они являются сугубо западными методами и могут привести лишь к краху советского социального строя, а вместе с ним и к краху страны. Чтобы обосновать эту свою позицию, он, с одной стороны, провел исследование эволюции социальной системы современного Запада. Его результаты опубликованы в изданных теперь уже в Москве работах «Запад» (1995) и «Глобальный человейник» (1997). Первая из них написана в форме научного эссе, а вторая представляет собой социологический роман и удачно автором предисловия и редактором Л. И. Грековым была названа «зияющими высотами» капитализма (западнизма). И для существа дела, и для биографии А. А. Зиновьева показательно, что его работы, критически анализирующие советский коммунизм, впервые появились на Западе, а работы, посвященные исследованию Запада, — в России. С другой стороны, А. А. Зиновьев стал показывать скрытые угрозы и неадекватность методов перестройки, выявляя одновременно с этим огромный для истории России, по его мнению ничем не заменимый потенциал коммунистической системы. Об этом — его многочисленные работы этих лет: «Горбачевизм» (1988), «Катастройка» (1988), «Смута» (1994), «Русский эксперимент» (1994). А. А. Зиновьев свою позицию также активно заявлял в многочисленных научных и публицистических статьях, интервью, выступлениях на радио и телевидении, которые лишь отчасти собраны в сборнике «Посткоммунистическая Россия» (М., 1996).

Перестройка, как бы ее ни ругал А. А. Зиновьев, имела, по крайней мере, одну положительную сторону, которую не может отрицать даже он. Она дала возможность ему вернуться на родину, в Россию, хотя, правда, уже и в другую Россию, чем та, которую он покинул. Если выдворение А. А. Зиновьева из страны государство взяло целиком на себя, то его возвращение оно интерпретировало как его личное дело, ограничившись официальным актом восстановления в гражданстве (1990). Как показывает опыт, А. Зиновьев — человек, который умеет писать книги, но не умеет устраиваться в жизни И ему понадобилось много лет, чтобы создать практические предпосылки для возвращения. В июне 1999 года А. А. Зиновьев вернулся на постоянное жительство в Россию, в Москву. Начинается новый этап его жизни и творчества.

Такова биография А. А. Зиновьева в ее самом общем, событийном аспекте (хочу обратить внимание, что речь идет именно об общих контурах его биографии, так как многие факты, аспекты жизни, труды остались за скобкой, плохо изучены, и об общих контурах его деятельности как ученого и отчасти писателя, в своих заметках я не касаюсь его поэзии, драматургии, изобразительного искусства). Что касается ее внутреннего, психологического, личностного аспекта, то он отражен в литературных произведениях автора, в которых под тем или иным именем, часто под многими, он выводит самого себя, а также в очень выразительных художественных автопортретах. Иногда об этом он высказывается в интервью, побуждаемый вопросами собеседника. Отмечу только некоторые его суждения о самом себе.

Самое броское и часто повторяемое из них; «Я сам есть суверенное государство из одного человека». Все видят эпатирующую дерзость этого утверждения, но не замечают его полемической заостренности против упрощенного толкования суждения, согласно которому нельзя жить в обществе и быть независимым от него. Можно, говорит А. А. Зиновьев. А в своей социологии он даже доказывает, что только обретя такую независимость человек становится Человеком. Речь идет не о независимости пренебрегающего общественными условностями циника, или все себе подчиняющего хозяина жизни, или спрятавшегося в свой уютный изолированный мирок мещанина, или увлеченного собиранием бабочек чудика и т.п. Его независимость есть независимость бунтаря, который не хочет признавать над собой ничьей власти и меньше всего власть общественного мнения, и независимость идеалиста, который заново, по своим образцам перепроектировал мир и живет по его канонам, по которым, собственно, никто другой и не может жить, так как это — его мир, его выдумка; поэтому, между прочим, утверждение А. А. Зиновьева можно обернуть и сказать, что в его государстве есть только один гражданин — он сам.

Зиновьев называет себя человеком из Утопии, имея в виду и советскую реальность с ее жестокостями, и советскую идеологию с ее высокими гуманистическими ценностями. Он умеет их соединить таким образом, что второе не является лицемерным прикрытием первого. Зиновьев лучше, чем кто-либо другой, понимает, что утопия коммунистической идеологии имела мало общего с реализовавшейся утопией советской действительности. Но если общество нельзя переделать в духе утопии, то это вовсе не означает, что и отдельный индивид не может сделать этого в отношении своей жизни.

Еще Зиновьев называет себя искусственным созданием, результатом эксперимента, который он всю жизнь совершает над самим собой. Такой человек, как он, считает Зиновьев, не может сложиться естественным образом. А в одном из романов («Глобальном человейнике») он появляется в образе инопланетянина. В «Зияющих высотах» он, помимо Болтуна, является еще Крикуном, Шизофреником, Неврастеником, Уклонистом, Учителем. Зиновьев — парадоксалист и большой острослов. Все эти самоаттестации можно было бы считать шуткой, если бы мы не узнали вдруг от него (в «Русском эксперименте»), что он вообще не умеет шутить. И я ему склонен верить. Дело в том, что банальность жизни, на которую натыкаются высокие стремления, что и составляет основу комикса, шутки, он рассматривает как ее самую серьезную и существенную характеристику. Он не умеет шутить в том смысле, что для него нет ничего более серьезного, чем шутка. В его шутках нет ничего шутливого. Например, все мы думали, а многие до настоящего времени думают, что в «Зияющих высотах» он шутил, высмеивал, сатирически изобличал. А сам Зиновьев считает, что это — самое серьезное, более того — научное, хотя и выполненное в художественной форме, исследование советского общества. Здесь, может быть, уместна аналогия с С. Паркинсоном, «Законы Паркинсона» которого почему-то все воспринимают как английский юмор, а не точный и глубокий анализ бюрократического механизма.

Чаще всего, и прямо и косвенно, через литературные образы, А. А. Зиновьев характеризует себя как исследователя. Логик по изначальной профессии, он остается им и по жизни, стараясь руководствоваться аристотелевским принципом «Платон мне — друг, но истина дороже». Если бы Зиновьев не был столь чуток к нарушениям логических правил, я бы сказал, что он верит в истину.

http://www.zinoviev.ru/

7 марта 2010 в 01:02

Лев Троцкий. Тайна мировой революции

Документальное

Лев Троцкий. Тайна мировой революции

Лев Троцкий — одна из самых зловещих фигур в истории России ХХ века. С его именем связаны ключевые акты трагедии государства — так называемая пролетарская революция, катастрофический Брест‑Литовский мир, Гражданская война, «красный террор» и разграбление страны.

Сенсационный документальный политический детектив опровергает традиционные представления о том, что происходило в России накануне и вскоре после отречения Николая II, о вождях и вдохновителях октябрьского переворота и иностранной интервенции, об отношениях внутри большевистской верхушки — и о неизвестных ранее обстоятельствах высылки Троцкого из СССР.

Авторы, используя уникальные документальные материалы и зарубежные исследования, впервые на экране «вскрывают» тайные связи Красного Бонапарта с банковским интернационалом, чьим стратегическим замыслам служил Троцкий.

Автор: Елена Чавчавадзе

Режиссер: Галина Огурная

7 марта 2010 в 00:38

История СССР

[цитата из http://konkretny‑112.livejournal.com/205831.html]

История СССР с древнейших времен до 1861 года: Учебник для педвузов (http://www.twirpx.com/file/132060/)

Вот так! СССР был всегда!

1 комментарий

6 марта 2010 в 14:24

Бесконечные возможности бессознательного

для мозга

Ирина Морозовская, психолог:

Что такое бессознательное – это одна из самых интересных тем, о которой я сейчас разговариваю, потому что принято думать об этом человекe то первое, что он прочитал об этом. Если он прочитал Фрейда, то вот для него это темная, стихийная сила, если он прочитал Юнга, то это набор архетипов или постъюнгианский, а для меня – это устройство психического организма изнутри, то есть- это некий набор органов и функций, которые не видны снаружи. Но я могу не то, чтобы предполагать, а твердо быть уверенной, что они там есть. Вот, например, если человек пришел ко мне на прием, то я могу предполагать, что, хотя сейчас этого я, совершенно, не вижу, но внутри у него бьется сердце, есть, как минимум, одна почка и одно легкое, печень, желудок и много-много кровеносных сосудов, и как-то предполагать, где, чего. Вот, для меня, это вся та внутренняя упаковка психики человека, которая не видна. Она может болеть, она может начинать болеть внезапно, как сердечный, там, приступ или астма, но она ни в коем случае не хаотическая, она так же систематизирована в организм, как для врачей систематизированы внутренние органы.

Они могут быть там разной формы, разного видосостояния, но они там, во-первых, есть и, во-вторых, есть известные пределы, в которых они там могут быть. Я-то считаю, что вообще процентов 90, а чтобы не больше, всех решений и всего, чем живет человек по-настоящему, это то, что делает бессознательное и принимается. Я уверена, что мыслительные процессы, особенно творческие, особенно там, где приходит новая идея, где что-то нерутинное и немеханическое, а где ты должен сделать что-то новое, притом, что людям кажется, что это сознательное, потому, что они думают и ищут, что совершается эта работа в бессознательном, а потом оттуда всплывает или доставляется уже в осознаваемую часть. Я уверена, что все, что относится к категориям любви и ненависти, к категориям дружбы, и все, что происходит по линии настоящего комфорта, оценку всего этого и работу по созданию или крах в этой работе - это бессознательное, а мы уже как-то обдумываем результаты, нравятся они нам или не нравятся. То есть, я думаю, что ко всему этому у нас есть, вот, принтер для распечатки полученных результатов в виде мыслей. Ну, вот, что мысли, которые мы получили, это результат, который после работы бессознательного, как системного блока, нам вышел на экран. Мы его можем распечатать, мы пользуемся, ну, что в бессознательном делается вся работа по нашей жизни. Некоторые решения, которые чисто логические, чисто рассудочные, они могут быть приняты без надлежащего прислушивания к бессознательному. И оно и расположено по всему телу, не только в голове, вот, то, что люди говорят «чую печенкой, селезенкой» или «ноги куда-то идут, а куда-то не идут» - это все подсказки бессознательного. Бывает достаточно дать человеку понятие об уважении к этим подсказкам, o том, что надо это слушать, как жизнь человека становится гораздо комфортнее, потому что эти подсказки бывают вроде бы по мелочам, но очень ценными. Древние люди, которые жили в мифологическом пласте, тоже, живущие у нас в бессознательном и объяснявшие свои действия причинами, которые нам могут показать смешными, на самом деле, обычно, были в достаточно хорошем контакте с бессознательным, и, как бы они это не называли, лучше считывали поднимающиеся оттуда импульсы.

Конечно, бессознательное, как и всюду, в политической деятельности есть, и вы знаете, когда я смотрю на грамотное политическое выступление какого-то деятеля, то мне всегда ни то, что интересно, мне всегда бывает и безынтереса понятно, кто из моих коллег за этим стоит. Причем, профессионалы, вот, бессознательного. В свое время, еще на предвыборной избирательной компании Путина, вот в предыдущих выборах, горжусь тем, что я угадала группу коллег, кстати, ровно, «эриксонианцев» моих, которые настроили там некоторые вещи касательно имиджа, это было сделано очень грамотно. Или иногда я с сожалением и досадой думаю, если человек мне кажется неплохим, что вот было бы хорошо и нужно сделать то-то и то-то. Насколько я знаю, политики давно и качественно во всех странах мира пользуются услугами психологов, которые в этом случаи вежливо называются имиджмейкеры-консультанты или как-то еще, и если у них хватает мудрости слушаться, то их дела, по крайней мере, предвыборные, идут гораздо лучше. А вот что бывает, когда цель достигнута? Могут быть и вещи грустные, то есть советы консультантов кажутся невыполнимыми под давлением реальной обстановки. Ими начинают пренебрегать или просто говорят, что мавры, сделавшие свое дело, могут уходить по рабочим местам, и тогда начинается худо и печально для всех, кто зависим теперь в той или иной степени от сферы действий политиков. Из украинских политиков мне симпатичней всего Тигипко, за которого я и голосовала на президентских выборах, потому что он демонстрирует полное единство того, что он говорит сознательно в речах и того, что он в это время показывает на бессознательном плане. Исходя из того, что я вижу о Тимошенко – я ее боюсь. Я ее честно и откровенно боюсь, потому что там видна работа, и эта работа небезопасна для тех, кто может оказаться под властью.

Если мы поговорим о природе человека и о том, насколько она неизменна, а насколько может изменяться, и насколько на это может повлиять, нынешний прогресс, наличие компьютера, то, кажется мне, очень просто. Если говорят, что Бог создал человека по образу и подобию, и это не вполне доказано, о том, что человек создал компьютер по своему образу и подобию, и многие компьютерные процессы просто настолько отчетливо моделируют наше бессознательное, что гораздо проще объяснить то, что происходит именно этими категориями. Это для меня очевидно – человек меняется, а изменения эти затрагивают то, что он пользуется все больше и больше тем, что раньше спало. Человек создан с огромной избыточностью. Что-то из того, чем он пользуется, его деформирует. Стопа человека, носящего обувь и который с детства, с годиков двух, ходит в ботиночках, сильно отличается от стопы дикарей, которые ее никогда не одевали, ну-вот, мы выбрали носить обувь со всеми вытекающими. Разум человека, живущего при информационных технологиях и имеющего огромные возможности для впитывания за считанные секунды, добывания информации, которая раньше бы долго переписывалась, конечно, отличается тем, что гораздо больше востребовано то, что не было востребовано раньше. Я думаю, что человек, в некоторой своей основе, в структуре, в анатомической, может быть, неизменен. То есть, что он не вырастил себе ни крылья, ни жабры, и его бессознательное, в этом плане, тоже - а вот в том, что говорят, пишут, и это уже общее место, насколько небольшим процентом своих возможностей человек пользуется, это справедливо и под нынешнюю жизнь . Человек начинает пользоваться тем, в чем раньше никогда не было нужды. Для того чтобы с ней справиться, это занимает его время, из-за этого, он, может быть, он не развивает что-то другое, что раньше бы развил, то есть, физическую память. Как во времена древних греков, люди заучивали наизусть «Илиаду», «Одиссею» и так далее, сейчас это вроде бы не надо, времени на это не тратится, поэтому одни остаются неразвиты вещи, но их можно было бы развить, если этим заняться, но зато развиваются другие, третьи и четвертые, о которых раньше и понятия не имели. Вот я и думаю, что лучшее, что мы можем сделать - это во всем, что происходит сейчас, помогать человеку развиваться без большого насилия над собой, с минимальным и с максимальным уютом, от ощущения себя,как о развивающейся личности, а не как от урода, монстра, нелюдя или мутанта. Очень популярны сейчас сравнения, что игровые, что в фантастике, людей с нечеловеческими или, отчасти, нечеловеческими существами. И можно, воспользовавшись этим, целую кучу всякой психотерапевтической работы провернуть, но, вот, справедливо и то, и другое: и о неизменности природы, и о том, что теперешний человек очень и очень отличается о тех, что были тогда. А вот можно ли пользоваться наработками тогдашнего? Знаете, если мы пользуемся поэзией, безо всякого ущерба для поэзии, и многим из литературы, то можно пользоваться и внутренним опытом.

источник тут

6 марта 2010 в 14:21

Оружие - каждому россиянину

что делать?, В мире

Насколько люди готовы взять в руки огнестрельное оружие? Как это может повлиять на рост преступности? Александр Никонов полагает, что легализация однозначно необходима.

6 марта 2010 в 14:18

5 марта - годовщина смерти И.В.Сталина

борьба за власть, кризис, В мире, Повод задуматься

[цитата из http://khazin.livejournal.com/46139.html]

Я не буду сейчас обсуждать его роль в нашей стране и в мире, обращу внимание только на одно обстоятельство. Степень конфронтации вокруг его имени в последнее время сильно растет, как и его популярность в народе. И это, само по себе, куда более показательно, чем многие другие общественные процессы. Лично я делаю из всего этого только один вывод: общество вот-вот готово принять жестко тираничесские методы управления страной, поскольку все хотя бы минимально демократические процедуры за последние 20 лет дискредитированы полностью. И это - целиком заслуга врагов Сталина, которые своими руками вылепили ему колоссальный памятник. Причем продолжают лепить: когда Немцова принимают сенаторы и конгрессмены США, это не значит, что "там" всерьез воспринимают Немцова (это просто невозможно), это сигнал нам: вот, смотрите, человек, к которому мы, в их понимании, обязаны относиться серьезно. То есть, если мы "принимаем" демократию, то обязаны принять в качестве одного из лидеров Немцова! Поневоле начнешь думать о Сталине ...

[конец цитаты]

Грядёт новая опричнина

В России было несколько опричных режимов, каждый из которых сопровождался положительными изменениями страны, но при этом был жестоким по отношению к гражданам. Мы пережили опричнину Грозного, Петра I и Сталина. Насколько цель оправдывала средства? Не ждет ли нас новая опричнина?

стенограмма

Андрей Фурсов, историк, социолог:

К сожалению, у России, как показывает история, не силовых путей выходов из кризиса вообще не бывало. Если брать очень серьезные кризисы, ну кризис, в котором Россия оказалась в середине XVI века, в ходе реформ Избранной рады, кризис, в котором оказалась Россия в начале ХХ века, затем ситуация с петровскими реформами – это несколько иное. Но история показывает, что Россия выходит из смут или околосмутных времен всегда с помощью различных чрезвычайных комиссий. Поскольку первая чрезвычайная комиссия называлась опричнина, я это называю «опричный принцип» русской истории.

Ведь что такое была опричнина? Это классическая «чрезвычайка» небольшая по численности, не больше 3-5 тысяч, где участвовали представители совершенно разных социальных групп (ну, прежде всего, социальных групп верха общества) и которые силовым образом осуществляли физический террор, экономический террор. Ведь главным в деятельности опричнины был земельный террор. Земельный террор был очень и очень важной вещью. Т.е. так сказать, рвалась связь князей и бояр с серединой и низшими слоями господствующего класса.

Но вот если посмотреть на разные формы опричнины на разных этапах русской истории – они все-таки отличаются. Можно выделить три разные опричнины: опричнина Ивана Грозного – это классика генетической модели опричнины, затем опричнина Петра – это "петровская гвардия", которая была очень похожа не «грозненскую» внешне, ну и, наконец, cталинская опричнина. Я объединяю cталинскую опричнину и опричнину Ивана Грозного одним термином – «грозненская», ибо и Иван Грозный, и Иосиф Грозный - и они очень существенно отличаются от «питерской» версии опричнины.

Дело в том, что с какими бы издержками не проводились мероприятия опричнины Ивана Грозного и Иосифа Грозного, в конечном счете, они были национально ориентированы и они не были ориентированы на некую западную модель. «Питерская» версия опричнины была иной. В конечном счете, ее целью было создание принципиально иного господствующего класса, резкое усиление эксплуатации населения и западная ориентация. Т.е. векторы опричнин Грозного и Сталина, с одной стороны, и Петра I, с другой – направлены в совершенно разные стороны.

Опричнина – штука очень и очень неприятная. Там, помимо, так сказать, святых и идейных людей всегда много тех, кого Иван Солоневич называл «биологическими подонками человечества». Есть один принцип формирования опричнины: в опричнину идут люди, готовые разорвать связи со своими социальными группами и наименее укорененные в них. Я думаю, формирование новой опричнины пойдет по тому же принципу. И, безусловно, это очень печальная констатация: среди этих людей будет много «биологических подонков человечества». И как это часто бывает, эти "подонки" истребляют и тех, кто задумал опричнину в благих целях. Правда, "подонков" потом, через какое-то время тоже уничтожают. Все устаканивается. Страна делает рывок.

Но вину за опричнину, за чрезвычайные формы выхода из кризисов, нужно возлагать, естественно, на тех, кто допустил такую ситуацию. Что предшествовало опричнине Ивана Грозного? Предшествовало 30 лет (40-50-тые годы XVI века) – боярская борьба времен маленького Ивана IV, затем неудачные реформы так называемой «Избранной рады». Так называемой не потому, что она плохая была, а потому что она себя так не называла, этот термин Андрей Курбский придумал. Ну, что касается начала ХХ века, то здесь все понятно совершенно: Столыпин и Николай II загнали страну в революционную ситуацию, и выход из нее был чрезвычайным.

И есть еще одна вещь, связанная с опричнинами, которая позволяет несколько смягчить обвинения в адрес непосредственных правителей, которые предшествовали опричнине. Если посмотреть на то, что делали большевики, cталинский режим в 30-тые годы: коллективизация – она проводилась жестоко. Но cталинский режим решал те задачи, которые Россия не смогла решить за 100 лет до этого. Не смогла решить, потому что не было политической воли, не было социальных сил и не было институтов. Ведь что такое «чрезвычайка»? Это реакция на то, что нет институтов. Опричный принцип противостоит институциональному.

Почему Ивану Грозному понадобилась опричнина? Потому что нужно было решать целый ряд застарелых проблем, которым было по 150-200 лет. А институциональные формы, которые были, как раз защищали эту старину, которая свое уже отжила, и решить по-другому было нельзя. Это уже связано с логикой развития России. У нас все процессы протекают медленно, экстенсивно. У нас нет организованных социальных сил и нет институтов. Поэтому все изменения, реально, у нас происходят рывком. И поэтому у нас очень странная, а при воплощении, часто страшная форма развития, преемственность через разрыв.

И в этом отношении, конечно, когда мы говорим о сегодняшнем дне, сегодня нет социальных сил, которые могут вырвать страну целиком из тупика, в которую она стала загоняться в позднюю брежневщину и в горбачевщину. Нет субъекта, который мог бы рвануть. И, как правило, в таких ситуациях субъектом может оказаться опричнина. Но я не думаю, что это панацея. Непонятно, какая это будет опричнина. Будет ли это опричнина «грозненского» типа «питерской» версии? Я думаю, что сегодня схватка будет не между опричным и институциональным принципами, а между опричниной «грозненского» типа и опричниной «питерского» типа.

О том, насколько это страшным может быть в реальности, можно прочитать в таком политфантастическом романе Олега Маркеева «Неучтенный фактор». Там очень хорошо показано, какой может быть опричнина, если она сочетается не с самодержавно-национальным принципом, а с олигархическим. Я думаю, что метод экстраполяции хорош тогда, когда работают стабильные факторы. Мы сейчас находимся в ситуации, когда метод экстраполяции не срабатывает. Мы находимся в кризисной ситуации, в точке бифуркации. И нынешняя опричнина, если она будет, безусловно, будет нести на себе отпечаток мирового кризиса. Этот кризис связан с кризисом капиталистической системы. И одной из задач этой опричнины будет выход из кризиса. Т.е. нынешняя опричнина будет в значительной степени тяжелей, чем сталинская, петровская и грозненская.

И есть еще одна неприятная вещь по поводу русских опричнин. В России опричнина вводилась тогда, когда Россия переживала кризис. Но все крупные русские кризисы были элементом крупных мировых кризисов. Например, в «грозненское» время и смута, последовавшая за ним, – были элементом кризиса «длинного XVI века». И у нас опричнина и наша Смута совпали с европейским временем – это была прелюдия к Тридцатилетней войне. Если говорить о революционных событиях начала ХХ века и о той опричнине, то все эти события были частью или прелюдией к Тридцатилетней войне ХХ века (1914-1945 гг.).

Ну и, не дай Бог, если эти наши потрясения, так сложится, что они будут прелюдией к некой новой войне. Хотя совершенно понятно, что мы живем в предвоенную эпоху. Вопрос в том: те конфликты, которые, безусловно, начнут ускоряться с 20-тых годов XXI века – будет ли это глобальный конфликт или, я думаю, что скорее второй вариант, это будет нечто похожее на Тридцатилетнюю войну. Что такое было Тридцатилетняя война? Это была совокупность четырех очень крупных локальных конфликтов.

Другое дело, что локальные конфликты даже в эпоху деглобализации, так сказать, затронут очень-очень большие области. И вот, скажем, наиболее вероятный конфликт «Афганистан – Пакистан – центральная Азия», как воронка, безусловно, всосет все окружающее и, прежде всего, Россию. Такая ситуация может, безусловно, наложить свой отпечаток и на опричнину. Она может впервые в русской истории принять военный характер. Опыт опричнины показывает, что как раз один из первых ударов, которые наносили опричнины, наносился по армии и по спецслужбам.

Вообще нужно сказать, что в русской истории военные никогда не были самостоятельной силой. Сегодня военные еще дальше от этого, потому что, так сказать, армии практически нет. Но ситуация военного вызова может создать и вызвать к жизни принципиально новые военные структуры, которые будут играть свою роль. Более того, общество может военизироваться на полукриминальный лад. Т.е. я думаю, что здесь нас ждут после 20-того года (XXI век) очень-очень много сюрпризов, очень много социальных форм. И новая опричнина, конечно, будет совсем не похожа на старые. Она будет нести на себе отпечаток уходящей эпохи, но в значительно большей степени она будет, грубо говоря, «выстрелом из будущего».

источник - http://www.russia.ru/video/diskurs_254452/

6 марта 2010 в 11:20

Михаил Делягин - после Ванкувера

6 марта 2010 в 10:31

Пособие по борьбе с либерализмом

!!!Ахтунг!!!

Либерализм — это политический вирус. И ему необходимо найти эффективное лекарство. В качестве одного из таких препаратов можно рассматривать новую книгу, вышедшую в издательстве "Амфора" — "Против либерализма". Её автор, французский философ, один из основателей и идеологов движения "новых правых" Ален де Бенуа, хорошо известен отечественному читателю. Как говорится, знаком тем, кто в теме. И тексты, собранные под обложкой издания, также не явятся внезапным откровением для людей, интересующихся вопросами политики. Мы всё это смогли прочувствовать на интуитивном уровне, а зачастую — и на собственной шкуре. И наша экзистенция станет отличным подспорьем практике необходимого гражданского сопротивления. В этом и кроется главная ценность книги — она подкрепляет наши аргументы и вооружает бойцов антилиберального фронта новыми фактами, которыми надо орудовать наподобие автомата Калашникова.

"Либерализм — это главный враг… Я бы хотел напомнить, что в стратегическом плане главный враг — это не всегда тот, кого мы более всего ненавидим. Это просто враг, который наиболее могуществен. Либерализм является антропологической системой даже в большей степени, чем социально-экономической. То есть он предлагает определенное видение человека. Каково это видение? Оно заключается в том, что человек рассматривается как отдельный атом. Либерализм анализирует общество, исходя из индивидуума… Можно сказать, что либеральное представление о человеке, либеральная концепция человека — это его представление как не-социального существа", — пишет Ален де Бенуа.

Говоря о методике противодействия либерализму, "Четвертой политической теории", автор подчеркивает экономическую, финансовую доминанту современного миропорядка: "Мы живём в экономическую эру. Либерализм является доктриной, которая в конкретной жизни нейтрализует политическую волю. Жители больше не являются гражданами, они являются потребителями. И сфера, в которой проистекает политическая деятельность, заменяется сферой средств массовой информации, в которой царствуют развлечения". Мы с вами видим это каждый день, когда политики вынуждены постоянно повышать свой медийный рейтинг, "светясь" в прайм-таймовых выпусках новостей и модных ток-шоу. В противном случае их фактически нет. Но на ТВ слова искажаются до неузнаваемости — в угоду корпоративной политике. Именно виртуальный, телевизионный успех сегодня определяет реальное влияние публичных политиков. А непубличные, как всегда, манипулируют своими "големами" за сценой.

"Политика, с либеральной точки зрения, воспринимается как потенциально опасная, так как она создаёт возможность для осуществления власти, имеющей "иррациональную" природу, — считает философ. — Поэтому она сводится к гарантированию прав и управлению обществом в оптике технической экспертизы и менеджмента. Таков фантазм "транспарентного общества", общества, совпадающего с самим собой вне всякой символической соотнесенности и конкретной хаотичности. В социуме, живущем по рыночным законам и основанном на постулате о самодостаточности гражданского общества, государство обречено на исчезновение, так же, как в утопиях о бесклассовом обществе Маркса. Логика рыночного общества… сопряжена с всеобщей уравниловкой". Оперируя большим количеством фактического материала, де Бенуа опровергает постулат либералов об устройстве их социума на принципах свободной конкуренции, которая на деле элементарно исключается посредством участия в игре крупных монополистов, для которых либеральная демократия — лишь узаконенная форма современного рабства.

Какая же идея способна адекватно противостоять либерализму? Мы знаем, что все прошлые попытки потерпели жестокое поражение. Более того, зачастую либералы и сами воспринимают себя как "свидетелей конца" — "конца истории". Что же может прийти на смену задрапированному рабству капитализма? Один из вариантов ответа — социализм. Ален де Бенуа в главе "Второй лик социализма" подробно анализирует это явление, выходя далеко за рамки привычного для русского человека марксизма и советского опыта. По его мнению, "сегодня история ясно показывает, что если социализм как учение имеет какое-то будущее — а социальная база для этого всё ещё наличествует, поскольку капиталистический мир не способен сам по себе снять глубиннейшие противоречия, заложенные в нём, не способен дать адекватного ответа на вызов "социальной несправедливости", нищеты, эксплуатации и т.д., — то это будущее лежит в сфере национального социализма, предлагающего реалистичную и радикальную альтернативу "торгашеской логике" торжествующего, но исторически обреченного буржуа".

Важнейшим субъектом европейского геополитического пространства Ален де Бенуа называет Россию. По его мнению, наша страна всегда была жертвой стереотипов: "От маркиза де Кюстина до Карла Маркса, от Гегеля до Энгельса, антирусский расизм которого заслуживает отдельного упоминания, вплоть до Адольфа Гитлера, европейские критики России называли её не иначе как "варварской страной" и "тюрьмой народов". В то же время они призывали ограничить российскую мощь". Но ясно видя на небосклоне человечества сияющую звезду России, французский философ обращается к европейцам с призывом: "Европа должна решительно выйти из западного мира и повернуться лицом к Востоку. Упадок России будет означать и её собственный упадок". Это — позиция органичной глобализации, оборонительного единства народов. Ведь один в либеральном поле — не воин!

Альтернативой нынешнему положению государств-наций, "объединенных" экономическими кандалами, Ален де Бенуа называет идею Империи. При этом он противопоставляет парламентскую демократию (демократию представительскую) демократии соучастия — истинному народовластию. "Она уже не будет сводиться к простой оппозиции "гражданского общества" по отношению к сфере публичной власти… Напротив, речь идет о том, чтобы индивидуумы ощутили себя как граждане, а не как субъекты частной сферы настолько, насколько возможно раскрытие и приумножение новых публичных пространств инициативы и ответственности". Отсюда — неизбежный переход от абстрактных "прав человека" к вполне конкретным и объективным правам народов.

Либерал прячет свой звериный оскал. За учтивой улыбкой, за лукавым взглядом, за светскими манерами, за медовыми речами о свободе и демократии. Но внимательный собеседник непременно почует запах тлена. И заметит в зрачках либерала бездонную пустоту, кромешную тьму. Узрит в них Ничто… Либерализм — это духовная смерть. Она угрожает как целым нациям, превращаемым либералами в статистически-нейтральный электорат, так и отдельным людям, лишаемым этнической и культурной идентичности. Вы, уважаемый читатель, хотите отныне ходить в маске толерантного бэтмена? Вы согласны стать лишь цифрой в многостраничной ведомости сомнамбулы-чиновника? Вы готовы прервать свой род по причинам социально-экономических обстоятельств? Нет?! Тогда — всё в наших руках. Каждый день, каждую минуту, посвященные пускай даже "кухонному" противостоянию либерализму, можно засчитывать. Каждое такое действие идет в общую копилку, на благо общего дела — восстания против либерализма. Революции против смерти.

Федор Бирюков, газета "Завтра"

источник http://konservatizm.org/konservatizm/theory/171209151815.xhtml

4 комментария

5 марта 2010 в 13:33

Олимпиада в Ванкувере принесла убытки

А при таком раскладе оно нам надо вообще?

канадские власти сейчас сводят дебет с кредитом — считают, во сколько в итоге обошлись бюджету 21-е зимние игры

3 комментария

5 марта 2010 в 13:31

Американцы хотят в Россию

взгляд оттуда

Американцы хотят в Россию В последнее время в США зафиксирован всплеск интереса к изучению русского языка. Как пишет Washington Post, американским школьникам Россия видится страной, где зарабатывают деньги.

Издание связывает интерес к русскому с хоккеистом Александром Овечкиным и возросшим влиянием страны на международной арене.

Эксперты говорят, что нынешний интерес к языку со стороны американских школьников сопоставим с ситуацией времен холодной войны. Тогда молодые и амбициозные американцы активно изучали русский, чтобы общаться с выходцами из СССР — главного соперника США. С падением железного занавеса программы по изучению русского языка в старших классах были сокращены.

«Чем большее беспокойство вызывают взаимоотношения России и США, тем больше учащихся записываются на программы по изучению русского языка», — говорит почетный профессор Американского университета Джон Шлингер.

Кроме того, многие школьники связывают желание изучать русский с интересом к российскому бизнесу. «Я не хочу изучать такие языки, как испанский, — говорит старшеклассница Сара Мехлер. — Мне интересен российский бизнес». По ее словам, русский гораздо более интересный и не такой распространенный язык.

источник — http://fintimes.km.ru/ekonomika‑rossii/poisk‑raboty/9991

11 комментариев

5 марта 2010 в 13:30

В парадигме лжи

В мире

В МИРЕ УЛЫБОК

alt Некоторое время назад один из российских банков запустил оригинальную рекламную кампанию со слоганом «Честным быть выгодно». Но, к сожалению, креативно и весело такие слоганы смотрятся только там, где очевидна выгодность обратного. Если представить себе рейтинг стран, где измеряться будет не ВВП, объемы экспорта или какой-нибудь уровень демократии, а количество сознательной и несознательной лжи, «циркулирующей» в экономике, тут мы явно будем претендентами на лидерство. Зайдите в магазин — вместо нужного вам товара вам любой ценой будут пытаться подсунуть самый дорогой, «новинку» — одним словом то, за что продавец получит свой бонус, а не то, что нужно вам. Если в договоре или контракте что-то написано в конце и мелким шрифтом — вам про это предусмотрительно не расскажут. Если объявлено, что «цены на все пополам», окажется, что пополам только вот на это, а на то и то — три процента и только для тех, кто полгода назад сдал все персональные данные в обмен на карточку клиента. При этом продавец будет улыбаться. Точнее, пытаться улыбаться. Потому что в России культуры улыбок посторонним людям не было и нет, и вымученно бодрые голоса и радостные лица мальчиков и девочек с бейджиками «Консультант» вызывают не желание что-то купить, а скорее какое-то неуместное в процессе шопинга чувство стыда. И за себя, и за них, и за то, что честным быть в этой системе не только не выгодно, а вообще тотально невозможно.

На тренингах весь этот «линейный персонал» учат вызывать у клиентов положительные эмоции. Вот, например, в одной известной сети кофеен, перед тем как принять оплату вашего заказа, продавец предусмотрительно спросит, как вас зовут. Чтобы радостно произнести «Ванильный латте для Лены» или «Эспрессо для Василия». И вызвать у вас таким образом приступ эмпатии. Скромная подделка под те бриллианты гостеприимства, которые вообще не могут быть тиражируемыми. Как если вы зайдете в маленькое кафе провинциального средиземноморского городка или какой-нибудь арабской Медины, где его хозяин поинтересуется, откуда вы приехали и как вас зовут, представится сам и действительно принесет именную чашку кофе для гостя.

Часто на это любят возражать: а что, хамоватая продавщица, которой покупатели работать и чай пить мешают, разве лучше? Это как раз тот случай, когда «оба хуже». Да, на смену непробиваемой стене из таких продавщиц и буфетчиц советского образца пришли любезные и улыбчивые. Только вот неясно, что приятнее — когда тебе нахамили или когда обманули, но вежливо и с улыбкой.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...

НЕ ОБМАНЕШЬ — НЕ ПРОДАШЬ

Питер Сенге (Peter Senge), профессор бизнес-школы Массачусетского технологического университета(MIT Sloan School of Management) и автор концепции самообучающейся организации, в одном из своих интервью сказал: «Я думаю, что самая большая ложь современного бизнес-образования — это утверждение, что цель бизнеса — зарабатывать деньги. На самом деле при таком отношении к задачам невозможно построить по-настоящему долговечную организацию. В действительности прибыльность — это не цель бизнеса, а необходимое условие для продолжения работы». В России концепция другая.

Прибыльность — это не просто цель бизнеса. Это то, что оправдывает все. Нам говорят, что честная конкуренция между честными предпринимателями сделает успешным того, кто работает наиболее качественно. А в нашей реальности эта система делает успешным того, кто наиболее виртуозно врет. Совершенно необязательно врать в лицо потребителю лично. Можно просто продавать ароматизаторы «с натуральным природным вкусом», приписывать мелким шрифтом 25 дополнительных условий ка кого-нибудь тарифа «Бесплатный» или, сняв дешевую комнатку на окраине пары зарубежных столиц, гордо написать на рекламном буклете что-нибудь вроде «Наши офисы располагаются в Лондоне, Париже и Нью-Йорке».

Торговля, в общем-то, никогда и нигде не была кристально чистым занятием. Но все-таки в условиях индустриальной эпохи, когда товары были осязаемы, потребитель чаще всего мог сам оценить их качество и, если оно его не устраивало, выбрать другие. Сейчас, в постиндустриальном мире, решающее значение имеет информационный компонент — без «имиджевой», смысловой надстройки не продается ничего. Даже если речь идет о сложной технике, немалую роль играет имидж и бренд производителя.

О массовых потребительских товарах нечего и говорить: если раньше реклама продвигала вещи, то теперь вещи покупаются как носители смыслов и эмоций, обозначенных рекламой. Причем обман не только не скрывается, он очевиден всем. Возьмем, например, такой частый сюжет, как известная киноактриса, рекламирующая какой-нибудь крем от морщин, причем из весьма средней ценовой категории. Идея рекламы — заведомая ложь, ведь понятно, что состоятельные люди, да еще и те, для которых внешность — главный профессиональный ресурс, используют совсем другие косметические средства, а также часто прибегают к услугам пластического хирурга. Сама идея стать лицом бренда, реально не пользуясь этой продукцией, тоже просто хорошо оплачиваемый обман. Более того, есть случаи, когда компании сознательно идут на снижение качества ради того, чтобы пригласить наиболее «звездную» персону в рекламу своей продукции. Что же зрители? Они это все прекрасно понимают, тем более что желтая пресса им постоянно подбрасывает информацию, кто из знаменитостей сделал себе подтяжку лица или убрал морщины. Тем не менее вполне вероятно, что этот товар они купят просто потому, что с ним ассоциируется некий идеал. С тем же успехом в этой баночке можно продавать воду из-под крана, если удастся на рекламный плакат заполучить кого-нибудь из голливудских «самых-самых». Обманом в этой и подобных индустриях является все: и поведение всех участников, и рекламные слоганы, и ценник — ведь, по сути, пытаются продать дешевое как можно дороже, и псевдолояльность к покупателям с именной дисконтной карточкой.

ИМИДЖ ВМЕСТО РЕПУТАЦИИ

Все меньше значит и такая вещь, как репутация компании. Здесь компании ничем не отличаются от отдельных людей. Раньше деловая, да и личная репутация стоила дорого, зарабатывалась годами, а терялась в одну минуту с оглаской неких фактов моральной нечистоплотности. Сегодня идентичность конструируема, реальные поступки неотличимы от самопиара, а потому кто и что делал в прошлом, да и настоящем, ничем не может пошатнуть имидж. Хорошей и дурной славы теперь не бывает — она в принципе или есть, или нет. Проект идентичности не удался — не беда, придумаем новое название, проведем ребрендинг, все равно в мире информационного шума ни у кого нет времени отслеживать такие метаморфозы. Отчасти пытаются воспроизводить старую модель репутации производители из luxury-сегмента, например, швейцарских часов, делая акцент на многолетнем следовании традициям. Но и эти бренды все чаще «сдаются», начиная выпускать более дешевые и «попсовые» линейки, живущие уже по современным правилам брендинга и пиара.

Причем в сфере корпоративного пиара правда как таковая вообще может существовать только неофициально. Возникает постоянное «двойное дно»: есть некая ложная реальность рекламных буклетов, проплаченных упоминаний в прессе, созданная ими картинка в голове у несведущих потребителей, и есть некое экспертно-неформальное знание, которое циркулирует среди тех, кто «в курсе», где-то оно просачивается в виде слухов в прессе, в Интернете, но общую картинку все равно сложить может лишь владеющий достаточно большим объемом сведений о той или иной компании, отрасли, конкретном человеке. Именно невозможность для большинства людей тратить время и силы на подобную аналитику и дает шанс строить любые пиар-конструкции. Ни для кого не секрет, что многие транснациональные гиганты, производящие продукты питания, не раз были замешаны в скандалах и с трансгенными продуктами, и с использованием канализационных отходов в качестве удобрений на полях своих поставщиков, и с использованием полурабского труда в странах третьего мира. Но это все где-то и когда-то, найти эту информацию можно разве что на сайтах антиглобалистов и в соответствующей «антикорпоративной» литературе, а миллионы потребителей каждый день видят вкусные и аккуратно упакованные шоколадные батончики, йогурты и баночки с детским питанием, с рекламных плакатов на них смотрят довольные счастливые детские лица, «врачи» из телерекламы объясняют, что все одобрено какой-нибудь очередной ассоциацией здорового образа жизни.

Но, не имея возможности проверять, интуитивно не доверяют. Так, осенью этого года на сайте Mail.ru проводился опрос «Доверяете ли вы разным знакам качества на товарах?», и 75% опрошенных (более 13 тыс. человек) ответили «Нет». Не доверяют — ни «рекомендациям лучших собаководов», ни «поставщикам Кремля», ни «выращенному с любовью».

ЛОЖЬ — ЛУЧШИЙ ТОВАР

Отчасти производители товаров и услуг со встроенным в стоимость обманом оправдывают себя тем, что и потребители, далеко не ангелы. Сами хотят обмануть и себя, и окружающих, пытаясь жить и выглядеть дороже, круче, престижнее. Россияне особенно склонны к пусканию пыли в глаза и престижному потреблению. Дорогая машина, купленная в кредит, или платье от известного модельера, за которое отдана вся зарплата, — примеры того, как теперь уже потребитель сам хочет поучаствовать в создании фальшивых образов. Процветают и производители предметов интерьера, маркирующих достаток и богатство, — разнообразных гар нитуров-«псевдолюдовиков» и тро гательной садовой скульптуры а-ля Петродворец. Не отстает и потребление корпоративное. Сколько афер или просто невыгодных сделок произошло лишь потому, что участники «повелись» на красивый офис, дорогие костюмы и визитки контрагента.

Мир текучих поверхностей — так об этом пишут философы-постмодернисты. Если раньше встречали по одежке, но провожали все-таки по содержанию, то сегодня ритм жизни слишком быстр, взаимодействия кратко срочны, перемены во всем постоянны, и времени на подробное изучение вещей, людей и обстоятельств просто нет. Идеальные условия для всякого рода обманок. Кроме как встретить, ничего другого и не удается. Хочешь присмотреться, но и провожать-то некого. Привык к упаковке молока или зубной пасты — ее меняют, привык к работе с определенными сотрудниками — вместо них уже другие. Мы вряд ли узнаем, какими бы стали свойства тех предметов, с которыми мы имеем дело, лет через 20. Наша жизнь не предусматривает ни такого долгого их хранения, ни функционирования, ни вообще такой привычки к одному и тому же.

И вроде бы в этих условиях бессмысленны поиски и стабильности, и точек опоры, и некой мифической правды. Сегодня нет дилеммы «быть или казаться», просто «быть» уже невозможно, каждая вещь «тащит» за собой свои смыслы, таргет-группы, маркирует эмоции. В экономическом смысле это «казаться» и есть двигатель пост индустриальной экономики.

САМООБМАН

Ложь работает не только во внешней относительно экономических агентов среде. Корпоративные культуры часто являют прекрасные примеры порядков и систем, выстроенных на фальши, которую понимают абсолютно все и тем не менее работают. Если ваши сотрудники настолько сработаны между собой, что и в выходной предпочитают совместно выпить пива, для этого их не нужно специально «сдруживать» на корпоративных вечеринках. В крайнем случае они сами такое мероприятие предложат, и им можно просто организационно помочь. Но призывы вливаться в коллектив под угрозой увольнения или распевать корпоративные гимны — авторы подобных методик хотя бы подумали, где они хотят это внедрять? В стране, где фига в кармане — атрибут национальной идентичности наравне с Кремлем и водкой. А если даже на рабочем месте ложь так органична, то как может быть честным отношение к работе, к продукции, к потребителю?

Так и живут, обманывая друг друга. Одни устанавливают систему электронных пропусков, другие приходят вовремя «прокатать» пропуск, потом занимаются своими делами. Одни устанавливают видеокамеры в офисе, другие сливают записи оттуда на YouTube. Одни требуют отчеты за каждые 15 минут, другие придумывают, что там написать. На всех корпоративных мероприятиях любят фразы о сплоченном коллективе, единстве целей и задач. По факту же продолжается традиционное соревнование — кто хитрее, работник или работодатель. И работодатель для работника в этой системе — это не партнер, с которым заключен договор, о том, что я работаю, а ты мне платишь, и вместе мы делаем некое общее дело. Это враг, который за то, что платит деньги, хочет подавить и унизить своей властью, а потому партизанская война с ним не имеет конца: можно за его счет посидеть в Интернете — хорошо, можно распечатать себе пару листков на корпоративном принтере — тоже хорошо, да хотя бы покурить у окна назло запрещающим табличкам — и то радость. А для работодателя враги — сотрудники, которым еще и деньги платятся, а они, подлецы, все равно только и ищут возможность не работать, заниматься своими делами на рабочем месте и прогуливать. И сверху все это великолепие покрыто глазурью из красивых слов о человеческом капитале, дружном коллективе, взаимном уважении и любви к компании.

НЕ ДОГОВОРЯТСЯ

Можно спросить — ну а какая разница? Да, обманывают, где-то больше, где-то меньше, но чаще всего без особого вреда — разве что для кошелька клиента. А те сами обманываться рады. И вообще, вот так оно все у нас работает, это рыночное хозяйство.

Только тотальная ложь не так безвредна, как может показаться. Люди привыкли, что так или иначе все, что связано с коммерческой деятельностью, связано с обманом и нечистоплотностью. Во-первых, действительно честным предпринимателям в этой ситуации придется приложить немало сил, чтоб доказать, что они «не верблюды», и не факт, что удастся. А во-вторых, именно это, а вовсе не призрак пересмотра итогов приватизации, является главной угрозой для стабильности нашего бизнеса.

Даже маленькая, ничего не значащая ложь — в рекламном слогане, на этикетке, в заученной фразе продавца — приводит к тому, что в глазах большей части населения России любой рубль, заработанный бизнесом, не заработан, а украден по определению. У государства, у соседа, у меня. Не важно, что не очень понятно порой, где же и как именно обманули. Не важно, что законы не нарушены и контракты в порядке. Ни о каком общественном договоре между бизнесом и обществом при таких условиях не может быть и речи. Да и странно было бы договариваться, то есть действовать по взаимному доверию с теми, кто живет по принципу «Не обманешь — не продашь».

Автор: Маринэ ВОСКАНЯН

источник

26 февраля 2010 в 10:56

борьба за власть, взгляд оттуда, что происходит?

Россия: обуздание кремлевской 'клановой войны' ("Stratfor", США)

Реструктуризация и кремлёвские войны ("Stratfor",США)

Dispatch: Кремлёвские войны «Stratfor», США)

3 комментария

26 февраля 2010 в 10:55

2010-02-15 - PIGS - Португалия, Италия, Греция и Испания

экономический кризис, кризис, что происходит?, В мире

Новости о возможных дефолтах в Европе настолько неожиданны? Комментирует Олег Григорьев. 12 февраля, 2010.

Доп.материалы:

Проблемам в европейской экономике не видно конца

Сколько еще будет падать курс евро?

Проблемам в европейской экономике не видно конца

Евро свалился в пике - за два последних месяца европейская валюта ослабела почти на пять рублей. Примерно такими же темпами курс валюты менялся год назад. Но в то время евро наоборот укреплялся. В чем причина нынешней слабины европейских дензнаков и как долго они еще будет хилеть?

Европы – жизнь не по средствам

За кризисные годы экономика Евросоюза дает слабину уже не в первый раз. В 2008 году о серьезных финансовых проблемах объявили банкиры, которые активно торговали ипотечными ценными бумагами. Власти Латвии, Германии и Франции влили миллиарды евро в финансовые организации. Хуже всего пришлось правительству Исландии, которое национализировало крупнейшие банки страны, а теперь расплачивается по их обязательствам.

Казалось бы, «штопка» экономики прошла благополучно. Главы стран Евросоюза уже год хвастаются успехами бизнеса. Благодаря антикризисным программам растут продажи автомобилей, оживает рынок недвижимости... Но оказалось, что Европе мало косметического ремонта - власти лишь пустили пыль в глаза. А структурные перекосы в экономике остались нерешенными.

...Главы Евросоюза напоминают рыбаков, которые вышли на озеро ранней весной. У берега лед вроде крепкий: не трескается и не проседает. Но ближе к середине водоема есть риск провалиться в полынью. Рыбаки пытаются вытащить из воды зазевавшегося товарища, но лед под ногами ломается. Люди один за другим оказываются в воде. Вот такой «полыньей» для Европы стала Греция.

В конце 2009 года к власти в Греции пришла социалистическая партия ПАСОК, которая победила правоцентристов. Прежнее правительство пыталось решить проблему дефицита бюджета «затягиванием пояса»: планировало реформу образования и социальной сферы. В том числе и за счет урезания расходов. Население ответило массовыми забастовками - не работали границы и порты, не выходили на работу водители рейсовых автобусов, учителя и врачи. На этом фоне весьма заманчиво выглядела социалистическая партия Георгиоса Папандреу, обещавшая повысить зарплаты.

Попытка поставить телегу впереди лошади

В октябре Георгиос Папандреу занял кресло премьера правительства Греции. А в декабре 2009 года сразу три ведущих международных рейтинговых агентства понизили рейтинг страны. Прогноз экспертов был неутешительный. Бюджетный дефицит государства к тому времени достиг 12,7% ВВП (это в четыре раза выше 3-процентного предела, установленного правилами ЕС), а внешний долг вырос до 300 млрд. евро.

Больше того: оказалось, что греки со временен Геракла и Одиссея не растеряли мастерства в придумывании мифов. Греция вступила в Евросоюз 1 января 2001 года. А через три года стало известно, что обманула партнеров - занизила размер государственного долга. С помощью американского инвестиционного банка Goldman Sachs заключали валютные свопы, которые давали возможность стране получать новые кредиты под будущие доходы госструктур. Так, Греция продала права на доходы от лотерей и пользование своими аэропортами на многие годы вперед. Подобные кредиты не отражались на показателях внешнего долга государства.

Греки прикрыли лавочку с левыми кредитами, но жить по средствам не научились. Государственный долг рос. Евросоюз не может бросить Грецию на произвол судьтбы, поскольку они объединены единой валютой. Поэтому Европейский Центробанк (ЕЦБ) разработал для спасения экономики Греции комплекс антикризисных мер, в котором предложил повысить на 2% налог на добавленную стоимость и уменьшить расходы на зарплаты бюджетникам. Теоретически эти меры позволят сократить дефицит бюджета страны с 12,7 до 8,7%. В греческом правительстве к советам ЕЦБ отнеслись без особо оптимизма (правительство-то социалистическое!). Да и пока не понятно за счет чего страны Евросоюза оплатят прошлую красивую жизнь Греции.

А эксперты говорят, что латанием дыры в бюджете Греции не обойтись. Курсу европейской валюты угрожает «родовая травма».

- Евро был уникальным творением, но у него есть серьезный изъян, - заявил на днях Джордж Сорос, один из богатейших спекулянтов мира. - Полноценной валюте требуется не только Центральный банк, но и казначейство. Образование монетарного союза без политической ветви власти - это попытка поставить телегу впереди лошади. Если члены Евросоюза не смогут выйти из летаргического сна и продолжить процесс развития, евро обречен.

Падение – полет стабильный

- Проблемы Греции с Евросоюзом еще не разрешены. А если они решатся, то от спекулятивных атак не застрахованы Италия, Испания, Португалия и другие страны с высоким государственным долгом, - говорит ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев. - Поток негативных новостей о европейской экономике может продолжать литься месяцами.

И Бог бы с проблемами Евросоюза, если бы они не влияли на курс европейской валюты. А евро за последнее время стал практически таким же популярным у россиян, как и доллар. Евро слабеет - тают и конвертированные в него сбережения.

За выходные и День защитника отечества в Европе вышла негативная статистика по безработице и работе фармацевтических компаний. Производители вынуждены снижать цены на лекарства, прибыль предприятий упала и потянула за собой британский, немецкий и другие ведущие индексы Европы.

В тоже время за время «мужских» каникул в России цены на нефть поднялись почти до $80 за баррель, а затем упали до $77.

- В ближайшие дни доллар относительно рубля укрепится, а евро продолжит слабеть, - прогнозирует аналитик компании NetTrader.Ru Богдан Зварич.

На сколько? Аналитики лишь разводят руками - изменение курсов валют будет зависеть от дальнейшего изменения ситуации в экономике Европы, России и цен на нефть.

Эксперты советуют советую держать сбережения в той валюте, в которой собираетесь потом их тратить. Если вы хотите поехать в путешествие в какую-либо страну долларовой зоны, копить нужно в долларах. Если планируете покупку, цена которой привязана к евро, копите в евро. Ну а если нет каких-то предпочтений, то для минимизации валютных рисков лучше всего открыть вклады в разных валютах. Это может быть и мультивалютный вклад, и отдельные вклады в разных валютах.

Александр ЗЮЗЯЕВ
Источник: Комсомольская правда

источник

26 февраля 2010 в 10:55

Япона… демократия

социология, модернизация россии, В мире

Доминированием «равенства конкуренции» над «равенством результата» Дальний Восток подходит под определение платоновского Государства, в котором правят мудрецы, а не банкиры

Восточная система управления обществом благодаря заложенным в ее основу ценностям позволяет успешно конкурировать с западной моделью

Существующая восточная система управления обществом по умолчанию отличается от европоцентристской модели управления, поскольку заложенные в ее основу ценности капитально отстоят от европейских идеалов обустройства социума.

Японская модель управления заслуживает отдельного внимания. Ее социокультурный тип полностью соответствует признакам «закрытого общества»: партикуляризм, приоритет синтеза, коммунитаризм, экстравертность, синхронное и циклическое восприятие времени, статусократию, иерархичность (в противоположность «открытому обществу»).

Сильное влияние на формирование японского строя оказала этика самураев, которая сложилась как синтез мировоззрений синтоизма (с центром в культе местных богов и предков), дзен буддизма (с учением о бесконечной цепи перерождений и статусом в жизни, обусловленном предыдущими жизнями) и конфуцианства (с почитанием иерархических структур, старших, с приданием важного значения личностным, в первую очередь, семейным и родовым отношениям).

В японской системе механизма, интегрирующего мир, отсутствует личностный Бог, как центральный координатор, «невидимая рука». Вместе с тем, чувство уязвимости от природных катастроф, этническая однородность, древняя привязанность к возделыванию культуры риса, требовавшего коллективных усилий деревенской общины, способствовали выработке группового сознания («японского группизма»), при отсутствии в нем внешнего координирующего дополнения. Все участники должны были сами, стремясь к взаимодействию, добиваться общей гармонии целого.

Именно эта этика легла в основу известной японской системы менеджмента, основанного на коллективизме и патернализме. Экономический успех Японии после Второй Мировой войны показывает, что групповая и коллективистская мораль может в не меньшей степени чемпротестантский индивидуализм служить основой современного экономического развития.

При этом, говоря в общем, в дальневосточной японо-китайской цивилизации четкого разделения социальной и экономической сфер до сих пор не произошло. Японская корпорация продолжает выступать не только как экономическая, но и как социальная единица - и это является краеугольным камнем японского менеджмента. Японские корпорации продолжают образовывать «сообщества сообществ», смыкаясь в интересах нации и государства перед иностранным конкурентом, вторгающимся в их сферы влияния, в особенности на внутреннем рынке.

Руководители японских корпораций в основном имеют техническое образование, разрыв в зарплатах руководства и персонала не превышает 4-6 раз - в США же руководители в основном экономисты и юристы, а разрыв в зарплатах доходит до 50. Отношения между предприятиями строятся не только на чисто рыночных связях, но и на неформальных, зачастую нерыночных отношениях.

Успех сопутствует дальневосточной модели, в чем можно убедиться не только на примере Японии, где отбор той же бюрократии идет скорее по китайскому, чем по западному образцу. Эта система носит название «меритократия», т. е. «власть достойных» (от лат. meritus - достойный и греч. єБ±ДїВ - власть, правление). Именно это определение наиболее точно описывает сложившуюся в современном Китае систему управления. Правда, ради нее стране пришлось преодолеть догматизм маоизма – восточной формы эгалитарной демократии.

Путь Поднебесной к меритократии не исчисляется последними десятилетиями и имеет давние традиции. Вообще, в определенные моменты истории страна была гораздо ближе к созданию этой системы. Карьерный рост кандидата в чиновники (ши), начиная с эпохиТан, был связан с овладением им достойным знанием (чжи) и способностью к сознательному действию (син). Сохранить за собой должность или перейти на более высокую чиновник мог только посредством сдачи экзамена. Во времена династии Сун широко использовалась трехступенчатая система экзаменов, с помощью которой на роль правителей отбирались претенденты, лучше других понимающие искусство, конфуцианство и административные проблемы.

Современный Китай, используя дешевую рабочую силу, делает ставку на высококвалифицированный государственный менеджмент. При этом стоит обратить внимание на то, какими темпами в Китае развивается образование: в списке 500 лучших вузов мира полтора десятка китайских - и только два российских. Мало этого: даже США уже признали превосходство азиатской науки.

Отбор элиты начинается именно в системе образования. Основой здесь служит уверенность в том, что существует лишь ограниченное число талантов, и что важная функция системы заключается в том, чтобы они не пропали впустую, отдавая свои способности на благо государства.

Меритократия подчеркивает равенство скорее конкуренции нежели результата, устанавливая, что положение в профессиональной иерархии занимается благодаря заслугам по универсальным, объективным критериям. Меритократия - это наилучшая форма управления в условиях огромного населения.

Однако, при этом нужно понимать, что коллективное бессознательное китайцев сформировано не только религиозными философиями - созерцательной отвлеченностью даосизма, метафизичностью и коллективизмом конфуцианства, общинностью, - но и историей. При том, что им неоднократно приходилось вести войны с различными кочевыми народами вплоть до «восточного переселения народов» (IV-VI вв.), наиболее грандиозные операции китайцев за гегемонию происходили внутри Китая времен «Семи борющихся царств» (V-III вв. до н. э.). Поэтому, можно сказать, что «глаза» китайского «коллективного бессознательного» обращены внутрь.

Доминированием же «равенства конкуренции» над «равенством результата» Дальний Восток подходит под определение платоновского Государства, в котором правят мудрецы, а не банкиры. Однако, следует помнить, что меритократия, как и любая форма правления, уязвима и склонна к перерождениию, которому может противостоять только «соучастие» народа.

Дальний Восток своими экономическими успехами показывает, что западная модель разделения экономического и социального, рассматривающая социальную сферу лишь в качестве нахлебника потребителя ресурсов, во многом слабее, чем модель, учитывающая многообразные прямые и обратные связи между экономической и социальной сферой.

Самая главная из этих связей состоит в том, что первичная социализация рабочей силы происходит именно в социальной сфере на уровне семей и локальных сообществ. При разрушении этих элементов общества экономика уже не может получать дисциплинированную, добросовестную и квалифицированную рабочую силу. Процесс смягчения ограничений на пути максимизации прибыли не может продолжаться до их полной отмены. Это - тупиковый путь.

Кирилл Мямлин

источник

26 февраля 2010 в 10:55

2010-02-10 - Казахстан - антикризисный опыт

кризис, экономический кризис, модернизация россии

С 2000 по 2007 год казахская экономика прибавляла в среднем 10% в год. Мировой кризис затормозил рост ВВП этой страны. В 2008 году он прибавил немногим более трех процентов. Ожидания на 2009 год были и того хуже, Международный валютный фонд прогнозировал снижение ВВП на два процента. Однако, несмотря на сложные времена, экономика Казахстана по итогам прошлого года оказалась в положительной зоне. ВВП вырос на 1,1 процента. Благодаря чему удалось добиться таких результатов? Опытом делится Председатель Национального Банка Республики Казахстан Григорий Марченко.

26 февраля 2010 в 10:54

Путин посоветовал олигархам с ним «не ссориться»

Новости, что происходит?, экономический кризис, модернизация россии, кризис

Доп.материалы:

http://fintimes.km.ru/ekonomika‑rossii/energetika/9897

26 февраля 2010 в 10:54

2010-02-02 - Цена модернизации

кризис, модернизация россии

Что необходимо для модернизации России? Какие приоритеты выберет для себя руководство страны в сложившихся условиях? Что является условием гражданского содействия в развитии страны? Эти и другие вопросы обсуждают эксперты в новом выпуске «Программы Ц» на RUSSIA.RU

26 февраля 2010 в 10:54

Преодоление экономики

кризис, !!!Ахтунг!!!, В мире

Из двух основных экономических теорий догматический марксизм уже потерпел крах - на очереди сформировавшийся либералистский догмат.

Экономика как религия

Практически весь ХХ век проходил под знаменем непримиримой борьбы между двумя экономическими теориями - либерализмом и марксизмом. Определяя экономические отношения, они одновременно стали идеологиями разных мировоззрений и социальных срезов общества. Этим теориям стали соответствовать и разные типы управления обществом - «либеральная» («свободная») и «эгалитарная» («уравнительная») демократии.

При том, что обе теории предполагают последовательное и радикальное отрицание друг друга, обе оперируют одним и тем же понятийным и методологическим аппаратом и тождественными методами экономического анализа. Обе теории основываются на «экономоцентризме», ставя экономику на первое место в иерархии ценностей - высказывание В. Ратенау«экономика - это судьба» стало аксиомой ХХ века. Обе теории признают универсальность и однородность основных этапов экономической истории, приоритет хозяйственной логики перед всеми остальными факторами (национальными, культурными, религиозными, историческими, географическими и др. составляющими), определяющими сущность общества, стадию его развития и его идентичность.

Но при этом выводы они делают прямо противоположные. Объяснить этот парадокс можно столкновением сложившейся к XIX веку «традиционной элиты» и новой волны поднимающейся «контр-элиты» (В. Парето), среди которой преобладали пассионарии с гебраистскими корнями, в силу специфичных особенностей национальной философии пользовавшиеся материальной поддержкой соответствующей части «традиционной элиты».

Причиной популярности этих учений стали изначально принимаемый универсализм и совпадение с ожиданиями соответствующих социальных групп. Учения стали восприниматься как магистральные направления в экономической мысли, вытеснив на периферию иные модели. Западноевропейские разработчики успешно «продали свои теории» западноевропейским «заказчикам», но применять теории стали повсеместно.

Однако, как бы не были талантливы разработчики, их специфичный европоцентризм, определенное упрощенчество методологий и механицистское отношения к обществу свели все многообразие хозяйственной жизни различных человеческих обществ к единой упрощенной схеме с ограниченным набором критериев, не рассматривая зависимости от внешних факторов, природных, культурных и традиционных особенностей социумов.

Этим абсолютистским суждениям экономистов были подчинены философия, религия, сформулированы социальные мифы. Таким образом экономические теории сами превратились в религии. Но прошло время, уклады мирового сообщества изменились по сравнению с XIX веком - временем, когда сформировались обе теории, сами элиты и другие социальные группы, готовые их поддерживать.

Теперь обе теории уже можно называть «ортодоксией», которые последовательно и радикально отрицая другие мировоззрения, сами превратились в «незыблемые догмы». Сначала это привело к крушению догматического марксизма, за ним последовал и либералистский догмат.

Совершенно очевидно стал вопрос поиска новых формулировок и направлений в сети развития, не ограничиваясь догматическими рамками экономической ортодоксии.

Органичная экономика

Знаменитой триаде «Свобода, Равенство, Братство» («Liberte, Egalite, Fraternite») соответствуют три вида управления (А. деБенуа), два из которых - либеральное («Liberte») и эгалитарное («Egalite»), - мы упоминали выше. Остался один вид, альтернативный по отношению к предыдущим механицистким видам, но наиболее редкий и позитивный, незаслуженно забытый еще в 18 веке, - «братство» («Fraternite»), называемое еще «органичным» видом управления, которое должно стать выходом из идеологического и экономического тупика, показать новые ориентиры к ответственному, справедливому и нравственному общественному устройству. Какие же экономических принципов оно должно в себя включать?

Прежде всего, нужно критически пересмотреть догмы «незыблемых экономических аксиом», оторваться от их трагического монизма «только свободный рынок» или «только не рынок», но не на простом отрицании существующих положений, а на продолжении и расширении объективных традиций в экономической науке. Для этого нужно еще раз рассмотреть как базовые принципы самих «неорганических теорий», так и колоссальные по значимости открытия, наблюдения и выводы, которые были незаслуженно отодвинуты драматическим соревнованием двух ортодоксальных школ.

Попробуем разобрать чуть подробнее экономизм «ортодоксальных теорий», их отношение к социальной сфере, собственности, распределению прибыли и к сущности денег и рассмотреть предложения, которые были отвергнуты догматическими учениями. Но для начала рассмотрим сложившиеся социологические типы хозяйственной деятельности двух теорий.

Социологические типы хозяйственной деятельности

В либеральной ортодоксии можно выделить (В. Зомбарт) два социологических типа, воплощающихся в хозяйственной деятельности - тип торговца (посредника) и тип предпринимателя (созидателя, производителя, организатора). В основе либерального «экономизма» лежит абсолютизация подхода посредника и тенденция к усилению этого типа. Справедливость этого утверждения на сегодня подтверждается анализом распределения денежных потоков в мировой экономике, где на долю «суперпосредника» - финансового сектора - в общей прибыли приходится до 60% (при том, что еще в 50-е годы на финансовый сектор приходилось 10% от общей прибыли) [1].

В ортодоксии марксизма единственным легитимным актором экономики объявлено государство, при этом уравнительное отношение к многообразию общества отодвинуло «созидателя» на задний план, выдвинув на передний план пассивный социологический тип и породив заорганизованность системы.

Но и теоретические исследования, и практика показывают, что развитие капитализма постепенно приводит к отказу от «духа предпринимательства», принципа личной конкуренции, соревнования элит и усилению вмешательства государственного сектора в экономику, что ведет к перерождению капиталистической системы в госсоциализм. Таким образом, и либеральное общество мутирует в сторону социалистического уклада (по Й. Шумпетеру) но ведет его к этому не «пролетариат», а суперконцентрация капитала (откровенно пишет Ж. Аттали), приводящая к власти финэлиту. Это станет триумфом парамасонерских «суперпосредников».

Это нужно учесть в «органичной экономической теории», давая возможности социологическому «типу творца», но не «посредникам».

«Рост» vs «развитие». Подход к оценке результата

Ортодоксальные школы опираются на количественный «экономический рост» (увеличение производства и потребления одних и тех же товаров и услуг), когда следует его отличать «экономического развития» (появление нового, инноваций). Разница такова: «Поставьте в ряд столько почтовых карет, сколько пожелаете - железной дороги у Вас при этом не получится». (Й. Шумпетер). Концепция «экономического развития» (противопоставленная «экономическому росту») имеет большое значение, поскольку несет качественное измерение в экономическую модель и показывает значение инновационного потенциала, способного в определенных случаях компенсировать отсутствие значительного «экономического роста» или даже «ужасной рецессии».

Понятие «инновация» включает в себя: создание нового товара или его новых качеств; создание нового метода производства для данной области промышленности; открытие нового рынка, на котором данная отрасль промышленности не торговала; открытие нового источника факторов производства; создание новой организации отрасли, например, достижение монополии или ликвидация монопольной позиции.

Но нужно учитывать, что экономическое развитие не может происходить непрерывно просто потому, что новые идеи появляются не каждый день. Инновация, а с ней и экономическое развитие, носит прерывистый характер, создавая экономические циклы (Й. Шумпетер), сгладить которые можно ускорением цикла оборачиваемости денежных средств.

При этом, по большому счету, основываясь на принципе ограниченности невозобновляемых ресурсов и экологических последствиях индустриального развития, «экономический рост» (в отличие от «развития») в конечном итоге стоит рассматривать, как отрицательную характеристику, приводящую экосистему к необратимой деградации. «Мечта о бесконечном экономическом росте рано или поздно обернется кошмаром» (Н. Жоржеску-Реген).

Современная экономика основывается на конечном потребителе, принимая за аксиому «бесконечный рост». Поэтому установка на постоянный количественный «рост экономики» запустила механизм расточительного потребительства. «Приобретение - временное обладание - выбрасывание - новое приобретение…» - таков порочный круг, который стремительно ускоряется и который нужно разорвать. Но разрыв или максимальное удлинение цепи «приобретение - выбрасывание» не должно остановить развития - человек живет за счет своего труда и взаимного обмена его результатами - упор должен перейти на развитие науки, создание социальных благ и произведений искусства (М. Кеннеди).

Обе школы подходят к человеку, как константе, не учитывая его меняющееся социо-экономические возможности, дающие качественное, а не только количественное развитие (постоянный количественный рост в буддизме соответствует «ненасытности», в авраамических религиях - «алчности»). Необходимо делать упор на социальных услугах, как «этической парадигме экономики» (С. К. Кольм).

Соответственно и количественный показатель дохода на душу населения так же не является адекватной характеристикой для определения «процветания», «богатства» или «бедности» общества. Для «органической» экономики важно ввести «гуманистическое измерение» в систему экономического анализа. Вместо индекса ВВП, который является лишь количественным показателем, следует сделать акцент на социологическом измерении хозяйственных процессов, учитывая качественный показатель ИЧР («индекс человеческого развития»). Этот индекс, наряду с традиционными экономическими показателями должен так же включать в себя также уровень детской смертности, степень социального оптимизма, доступ к образованию, уровень грамотности, процентное соотношение врачей к общему числу населения и т. д. (Амартия Сен).

Национальные экономические модели

Обе «классические школы» не учитывают разницу предпосылок и культурно-религиозную взаимосвязь со специфическим типом цивилизации (Фридрих Лист назвал это «классической космополитэкономией»). Так развитие капиталистических отношений несет в себе - в секуляризированном виде - идеологический комплекс, связанный с универсализацией автономизированной «протестантской этики» английского гебраизма (М. Вебер), но его навязывают в качестве универсального учения. Марксизм в свою основу принял отношения внутри немецкого общества и национальные корни своего создателя. Но мир не столь однообразен, а космополитизм «ортодоксальных теорий» не универсален.

В качестве примера неудачного внедрения догматической марксистской модели экономики может послужить попытка «советизации» Афганистана, имеющего глубокие исламские корни и феодальный уклад общества (при том, что страна в этот период оказалась наиболее близка к успеху). Кроме религиозного, исторического, географического факторов, нужно учитывать и социологические особенности. Появление профессий внутри народов создает при известных условиях особые разновидности в народном характере, которые путем наследственной передачи переходят из поколения в поколение (Г. фонШмоллер).

А вот экономический успех Японии после Второй Мировой показывает, что групповая и коллективистская мораль может в не меньшей степени, чем протестантский индивидуализм служить основой современного экономического развития, при том, что социокультурный тип «японской модели» полностью соответствует всем признакам «закрытого общества» (Г. Пирогов).

Тоже самое можно сказать и про Китай - на сегодня наиболее успешно развивающаяся страна (кстати, «закрытого типа»), при том, что это единственная страна из G20, где банковская система является зависимой от правительства - полностью в противоположность от навязываемой либеральной догмы «независимости центральных банков».

Дальний Восток своими экономическими успехами показывают, что западная модель разделения экономического и социального, рассматривающая социальную сферу в качестве нахлебника, во многом слабее, чем модель, учитывающая многообразные связи между экономической и социальной сферой. Самая главная связь состоит в том, что первичная социализация рабочей силы происходит именно в социальной сфере на уровне семей и локальных сообществ. При разрушении этих элементов общества экономика уже не может получать дисциплинированную, добросовестную и квалифицированную рабочую силу. При этом в дальневосточной японо-китайской цивилизации четкого разделения социальной и экономической сфер до сих пор не произошло. Японская корпорация продолжает выступать не только как экономическая, но и как социальная единица - это основа «японской модели». Японские корпорации образовывают «сообщества сообществ», смыкаясь в интересах нации и государства перед иностранным конкурентом, вторгающимся в их сферы влияния, в особенности на внутреннем рынке. Отношения между ними строятся не только на чисто рыночных связях, но и на неформальных, нерыночных отношениях.

Так японская модель, с известными оговорками, несет признаки «le socialisme communautaire» - «общинного социализма» Прудона и «экономического национализма» Ф. Листа. При этом именно отступление от своих национальных правил под «пролиберальным» давлением со стороны США ввергло японскую экономику в депрессию, из которой она не может выползти на протяжении последних 20 лет, еще раз доказав тупиковость применения либеральной модели.

Влияние внешнего фактора

Обе школы совершенно не учитывают внешний фактор. Хотя еще в XIX веке (тем же Ф. Листом) был выведен закон: «повсеместное и тотальное установление принципа свободной торговли, снижение пошлин и способствование либерализации на практике усиливает то общество, которое давно и успешно идет по рыночному пути. Но при этом ослабляет, экономически и политически подрывает общество, которое имело иную хозяйственную историю и вступает в рыночные отношения с другими».

Ответом стала его знаменитая теория «автаркии больших пространств», по которой для успешного развития хозяйства государство и нация должны обладать максимально возможными территориями, объединенными общей экономической суверенности, а внутренние ограничения на свободу торговли в пределах союза были минимальны или вообще отменены. При этом для защиты от экспансии более развитых экономик должна существовать продуманная система пошлин. Этому утверждению соответствуют и определение «dйconnexion» от «мирсистемного анализа» (И. Валлерстайн, С. Амин).

Необходимость ограниченного регулирования экономики со стороны государства и ориентацией на промышленно-экономическую автаркию подчеркивали множество «неортодоксальных» экономистов, в т. ч. Дж. М. Кейнс признавал важность таможенных союзов, протекционизма и относительного «дирижизма».

Полным подтверждением этих выводом служат положение стран «третьего мира» после их освобождения от колонизации; последствия финансовых кризисов конца 90-х (Аргентина, Малайзия, Таиланд, Гонконг, Сомали и т. д.) имеющие в этом свою предтечу в начале 90-х в Японии. Основой служат политика МВФ, положения «вашингтонского консенсуса» и т.д. При защите от экспансий более развитых экономик нужно учитывать и фактор угрозы глобальных корпораций для национальных государств/таможенных союзов. ТНК могут свернуть свою деятельность, вынести ее за рамки территориального образования, начать ценовые войны или внедрение опасных технологий, что может нанести удар по продуктовой, экономической и национальным безопасностям (пример Чили и т.д.).

Отказ от создания параллельной экономической системы со странами «третьего мира», продолжение торговли по «мировым ценам», фактическое проведение политики «социал-империализма» (Ч. Гевара) финально привели страны «догматического марксизма» к краху.

«Свобода» vs «планирование»

Оставаясь в рамках рассмотрения экономических понятий (не уходя в политическую и военные сферы), необходимо перейти к взаимоотношению между «свободными рыночными отношениями» и «государственным планированием».

Логика развития либеральной экономической модели не приводит автоматически к повышению благосостояния граждан, хотя бы потому, что динамика роста спроса всегда серьезно опаздывает за ростом предложения, порождая кризис перепроизводства (Ж. Сисмонди). Последствия бесконтрольного движения капитала мы наблюдаем сейчас (и это только начало).

Напротив, тотальное планирование ортодоксального социализма, во-первых, не учитывало всего необходимого ассортимента, во-вторых, пятилетние циклы жесткого планирования не успевали за инновационным развитием, что, по мнению ряда исследований, стало экономической причиной краха социалистической системы.

* * *

[1] Любопытно, что Маркс в третьем томе «Капитала», исследуя закономерности движения фиктивного капитала, отмечал возможность выдвижения финансового капитала на передний план и подчинение производительного капитала логике этого процесса. Предвидя такую возможность, он писал о том, что процесс капиталистического производства предстает всего лишь в качестве неизбежного посредника, в качестве необходимого зла для процесса делания денег. Однако, в те времена функционирование системы, возглавляемой денежным капиталом, рассматривалось в качестве временного состояния, возможного лишь в условиях, характерных для периода конца экономического подъема. В то время немыслимо было себе представить, каких масштабов достигнет фиктивная капитализация к концу XX в.

С 30-х годов сердцевину отношений внутри либеральной модели общества составляли «фордистские отношения найма». Принципы, лежавшие в их основе, в соответствии с которыми от прироста производительности труда получали выгоду все участники трудовых отношений (предприниматели - в виде прироста прибыли, наемные работники - в форме роста заработной платы, государство - в виде увеличения налоговых поступлений), обеспечивали стабильность всего институционального здания. Эти отношения выполняли важную структурирующую роль, когда тот или иной институт признавался легитимным лишь при условии и в той степени, в какой он отвечал этой основной институциональной форме.

Начиная с 1970-х годов, отношения найма фордистского типа вступили в кризис, причины которого обнаруживались экономистами-регуляционистами (М. Агльетта, Ф. Лордон, А. Орлеан), как на национальном, так и на наднациональном уровне. С это времени объем финансовых трансакций в 70 и более раз превышает объем торговли продуктами и услугам. Эта тенденция во французской экономической литературе получила название «финансовой доминанты в источниках экономического роста». На самом деле его основой стала финансовый пузырь, канализирующий «эмиссионную ликвидность» ФРС США. Эти действия подорвали кейнсианское «социальное государство» или «государство всеобщего благосостояния».

«Регуляционисты» показывают, что либеральная модель на разных этапах своего развития применяла различные модели хозяйственной регуляции - конкурентная регуляция, монополистическая, регуляция с помощью экстенсивной, интенсивной или прогрессивной (биржевой) аккумуляции.

Кирилл Мямлин

источник http://konservatizm.org/konservatizm/theory/160210201847.xhtml

4 комментария

26 февраля 2010 в 10:53

2010-01-11 - Социально-экономические основы сопротивления новациям

просто о сложном, что делать?, модернизация россии, кризис

Игорь Бощенко разъясняет суть событий на примере начальника ЖЭКа, участкового врача и ямы на дороге....

26 февраля 2010 в 10:53

Либеральный капитал против демократии

!!!Ахтунг!!!, Повод задуматься

Культивируя господство демократии, господствующая либеральная идеология на самом деле всеми силами противостоит подлинной демократии, заменяя ее капиталом.

Гармоничное сосуществование власти и народа, т.е. органическая демократия, как ее определял Ален де Бенуа, в современном мире оказывается либо внушаемым мифом, когда народ уверяют, что он живет при подлинной демократии и имеет самое непосредственное отношение к правлению государства, либо неким идеалом, к которому на словах стремятся, может быть, даже искренне, но на деле о гармоничном сосуществовании власти и народа не может быть и речи.

В истории можно указать на очевидный момент, когда в процесс поиска этого гармоничного сосуществования был заложен сбой. Изначально в основополагающем лозунге Французской Республики наличествовали все три термина демократической триады «Свобода. Равенство. Братство», но уже в Декларации 1789 года, в Конституциях 1791 и 1793 годов, равно как и в Хартии 1830 года остались только два первых термина, а упоминание о «братстве» было изъято. Оно оказалось ненужным складывающейся новой элите, имеющей глубокие сектантские корни.

Неудивительно, что два реально доминирующих типа демократии - демократия либеральная и демократия эгалитарная (по Бенуа) оставили за скобками самый привлекательный и гармоничный вариант демократии, в котором обе части термина - «демос» («народ») и «кратос» («власть») несут самое конкретное, естественное и органическое содержание, чего не скажешь о первых двух вариантах, где вместо «народа» и его «власти» мы имеем дело с абстрактными и произвольными, волюнтаристическими концепциями некой «политической секты», стремящейся любой ценой воплотить в жизнь свои химерические и механицистские социальные утопии.

Дело в том, что идеология либерализма стала «творческим продолжением» протестантского удара по христианскому «соучастному» восприятию мира, направленного на индивидуализацию духовного начала и возведение личного обогащения в религиозную добродетель. При этом «english hebraism», слившись в определенный момент истории с рабовладельческими и ростовщическими «авантюристическими капиталами» (определение М. Вебера) носителей самого hebraism’a, фактически переродился в культ Золотого Тельца - религию ростовщиков и торговцев. Братство и бессребреничество (в том числе проповедуемые христианством) этому культу представляют опасность, поэтому упоминание о «братстве» было сразу изъято из триады определения развития общества, а дехристианизация Европы окончательно оформилась к нашему времени.

С «решением христианского вопроса» произошло и удаление религиозной интериализации, выполняющей функцию самоконтроля человека и общества. При этом средство управления массам снова, как это было в дохристианских религиях, было перенесено в экстериальную область, где функцию современного «гнева богов» выполняют рукотворные страхи «международного терроризма», искусственной пандемии, «глобального потепления» и т. д., проповедуемые с амвона электронных СМИ, принадлежащих узкому клану финэлиты [1].

При этом можно по пунктам перечислить резоны этого клана, так настойчиво поддерживающего распространение идеологии либерализма, приобретающего форму культа. Во-первых, постулатом о святости личной собственности элите гарантируется сохранение капиталов; во-вторых, основываясь на экономоцентризме, играя на эгоизме и алчности индивидуумов, пропагандируя «тотальное потребление» и превознося гедонизм, максимализируются прибыли корпораций; в-третьих, единственное ограничение, накладываемое на индивидуума - не нарушать права окружающих его индивидуумов, - способствует неконтролируемому движению спекулятивных капиталов; в-четвертых, пропагандируемая абсолютная раздробленность общества на атомарные, «нарциссические субъекты», дает неоспоримые преимущества закрытыми устойчивыми кланами исповедующих другую устойчивую идеологию, обеспечивая тем самым «зловещее интеллектуальное превосходство» и власть парамасонерским структурам и сомнительным этническим образованиям.

Человеческое существование, согласно концепции Эриха Фромма, базируется на двух противоположных принципах: принципа обладания - «мы живем для того, чтобы обладать вещами», и принципа бытия - «мы живем для того, чтобы жить всей полнотой жизни» (развиваться духовно, искать пути духовного развития, совершенствоваться, как личностям и т. д.). В той или иной степени каждый из принципов представлен в любом обществе, но важно то, на какой из них преимущественно ориентировано данное общество. Касательно диагноза современной цивилизации никаких сомнений не существует.

Высказывание В. Ратенау «экономика - это судьба» стало определяющим для всей истории развития ХХ века. Так или иначе все демократии неорганического типа имеют общую основу - экономоцентризм. «Буржуазное общество и породило социализм, и довело до него. Социализм есть плоть от плоти и кровь от крови капитализма... Поклонение Мамоне… одинаково свойственно и капитализму, и социализму», - Н. Бердяев [2].

Считавшаяся еще до недавнего времени «победителем» либеральная модель зиждется на трех столпах: частной собственности, прибыли и власти. Приобретать, владеть и извлекать прибыль стали священными и неотъемлемыми правами. При этом понятие «частной собственности» трактуется следующим образом: «не важно, как она была приобретена; не имеет значение, как я собираюсь с ней поступить; пока я действую в рамках закона, мое право на нее абсолютно и ничем не ограничено» [3]. При таком способе существования самое важное - это приобретение и неограниченное право сохранять приобретенное.

В буддизме такое поведение описывается как «ненасытность», авраамические религии называют его «алчностью». Подобное существование превращает в вещи и субъект, и объект, но связь между ними смертоносна, а не животворна. Она неизбежно порождает стремление к власти - сначала установить контроль над собственностью, а затем защищать ее от таких же субъектов, в том числе применяя насилие. Насилие начинает применяться и для захвата чужой собственности. С подобной установкой на обладание счастье заключается в превосходстве над другими, во власти над ними и, в конечном счете, в способности захватывать, грабить и убивать.

Расточительное потребительство непосредственно вытекает из «установки на обладание» - безуспешное стремление «удовлетворить ненасытность». Поэтому акценты переносятся уже на сам процесс потребления, а не на сохранение приобретенного. Нынче человек покупает, чтобы в скором времени выбросить покупку. Приобретение - временное обладание - выбрасывание - новое приобретение… - таков порочный круг потребительской ненасытности. Более того, сформированы такие отношения, при которых человек ощущает себя как товар и стремится только к полной адаптации к обстоятельствам, утрачивая собственную личность и существуя в соответствии с принципом «Я такой, какой я вам нужен». Экономика абсолютизировалась.

До тех пор, пока рынок был целью, это могло мобилизовать и вдохновлять (что и было мотором либеральной динамики). Достигнув своего предела, энергия иссякла. Двигаясь к абсолютизации экономического, человек постепенно растерял свою человечность, свои человеческие смыслы, становясь «придатком» финансовых процессов. Но экономику абсолютизировала «ненасытность», которая стала вытеснять и самого человека. То, что составляло сущность человеческого, стало переосмысляться теоретиками постиндустриального общества, как «препятствие на пути технического прогресса»: «содержание культуры - это совокупность иррациональных моментов, связанных пережитками предыдущих фаз развития цивилизации» (Д. Белл).

Лишая человека культуры и истории, апологеты рынка и технократии подвели к той черте, за которой homo economicus должен приобрести совершенно иные видовые качества, связанные с максимальной рационализацией - быстроту брокерских реакций, высокую скорость принятия решений, ничем не обремененные рыночные и спекулятивные инстинкты. Ускоряющейся экономике потребовалось совершенно другое существо. Когда этот процесс достиг кульминации и рынок стал основным содержанием мировой истории, противоречие вскрылось. Человек - с его ограничениями, атавизмами, предрассудками, мифами, с его «жизненным миром» стал преградой на пути дальнейшей рационализации рынка, рост которого предполагался до бесконечности. Половинки понятия homo economicus вошли в конфликт. Нужно отбросить или человека (как вариант - обнулить его «оперативную память»), или economicus.

Если выбрать сохранение человека, то стоит пересмотреть отношение к двум базисам в экономике: во-первых, к абсолютной частной собственности; во-вторых, к существующей концепции денежных отношений - заменив кредитные деньги на «альтернативные» свободные деньги с демереджем. Второе, безусловно, является наиболее действенным из реально существующих решений и, кроме того, многократно и успешно апробированным на практике способом развивать реальную экономику, ликвидировав при этом диктат кредитных денег - инструмент диспропорционального обогащения безмерно раздутого, паразитирующего глобального финансового сектора.

Таким образом, если эгалитарные демократии социалистического типа предлагали восстанавливать справедливость через изъятие прибавочной стоимости у одного класса в пользу другого, совершая насилие над людьми, то восстановление справедливости в «органической демократии» предполагается через ликвидацию кредитной природы денег, совершая насилие над абстракцией. Накапливаемые капиталы - прошлое и, в конечном счете, мертвое. Борьба между трудом и капиталом превращается в борьбу между жизнью и смертью, борьбу настоящего с прошлым, борьбу людей и вещей, борьбу бытия и обладания. «Органическая демократия», «империя духа» - общество, в котором живое одерживает победу над мертвым.

* * *

[1] Здесь уместно обратить внимание и на специфичное отношение к «вечному злу» - дьяволу и «гламуру» как демонстрации успеха. Как писал психолог Джулиан Бернард Роттер о «локусе контроля как дистрибутиве ответственности в теории социального научения» - «для крайне выраженной экстернальности… дефекты и негативные обстоятельства (впрочем, и позитивные также) довольно часто являются объектами демонстрирования. Экстерналы зачастую лелеют негативные аспекты своего существования, чтобы тем самым обеспечить себе привычное удовлетворение ложно определенных моральных и материальных потребностей, добиться «льготных» отношений с окружающими людьми, что близко по смыслу к потенциалу агрессивности и самоагрессии».

[2] Совершив две трансформации между двумя неорганическими демократиями, наше общество в одном из вариантов могло приблизиться к органической демократии, но номенклатурная элита отказалась от развития идеалистического проекта, предпочтя ему личные социально-экономические гарантии.

[3] Юридически сформулировано в статье 544 Кодекса Наполеона. Созданием четко регламентирующего права кодекса, и особенно этой статьи, можно объяснить популярность «диктатора Бонапарта» в «либеральных кругах Европы». После его свержения кодекс продолжал действовать, в т. ч. и в большей части освобожденной от французов Германии.

Кирилл Мямлин

источник тут

←назад 1…64 656667 68…73 вперёд→

большая тёрка

Обсуждают в коллекции

Тёрка в тагах

Сейчас обсуждают

Друзья

Враги

Личная лента

katehon

Карфаген должен быть разрушен!

2029 год: искусственный интеллект будет страшнее любого "терминатора"

Хамас никогда не признает Израиль

Эфир с Леонтьевым

2010-02-15 - О выходе Китая из долларовых активов

только сейчас понимаешь, как Зиновьев прав!

Лев Троцкий. Тайна мировой революции

История СССР

Бесконечные возможности бессознательного

Оружие - каждому россиянину

5 марта - годовщина смерти И.В.Сталина

Михаил Делягин - после Ванкувера

Пособие по борьбе с либерализмом

Олимпиада в Ванкувере принесла убытки

Американцы хотят в Россию

В парадигме лжи

2010-02-15 - PIGS - Португалия, Италия, Греция и Испания

Сколько еще будет падать курс евро?

Япона… демократия

2010-02-10 - Казахстан - антикризисный опыт

Путин посоветовал олигархам с ним «не ссориться»

2010-02-02 - Цена модернизации

Преодоление экономики

2010-01-11 - Социально-экономические основы сопротивления новациям

Либеральный капитал против демократии