Большая Тёрка / Мысли /
Little children snuggle under soft black starsВсе гениальное просто.
And if you look into their eyes soft black stars
Deliver them from the book and the letter and the word
And let them read the silence bathed in soft black stars
Let them trace the raindrops under soft black stars
Let them follow whispers and scare away the night
Let them kiss the featherbreath of soft black stars
And let them ride their horses licked by the wind and the snow
And tip‑toe into twilight where we all one day will go
Caressed with tendrils and with no fear at all
Their faces shining river gold washed with soft black stars
And angels' wings shall soothe their cares
And all the birds shall sing at dawn
Blessed and wet with joy
You and I will meet one day
Under a nightsky lit by soft black stars
как люблю я физику этого мира(ц) Игорь Лощилов.
и причинно‑следственные связи
и наследственный голос говорящий
мне
что я мира сего
соленая уленшпигель
говорила в начале самом моей жизни
мать отца моего и следовательно моя бабка
мне
что неисследима мира сего сердцевина
а все то что мы видим и осязаем
как бы по зеленому расплывшаяся
коричневая пуришкевич
Мнения были самые разные: что старик поскользнулся, что автомобиль
проехал на красный свет, что старик, видно, задумал броситься под машину,
что в Париже чем дальше, тем хуже, движение жуткое, что старик не виноват,
что старик‑то и виноват, что тормоза у машины были не в порядке, что старик
был отчаянно неосторожен, что жизнь с каждым днем дорожает и что в Париже
слишком много развелось иностранцев, которые не знают правил уличного
движения и отбирают работу у французов.
Старик, похоже, не очень пострадал. Он все чему‑то улыбался и
поглаживал усы. Приехала машина «скорой помощи», старика положили на
носилки, а шофер злополучного автомобиля все еще размахивал руками и
рассказывал полицейским и зевакам, как было дело.
— Он живет в тридцать втором доме на улице Мадам, — сказал белобрысый
парень, успевший до того обменяться несколькими словами с Оливейрой и
другими любопытствующими. — Он писатель, я его знаю. Книги пишет.
— Бампер ударил его по ногам, но машина затормозила раньше.
— Его в грудь ударило, — сказал парень. — А старик поскользнулся на
куче дерьма.
— По ногам его ударило, — сказал Оливейра.
— Зависит, откуда смотреть, — сказал чудовищно низенький господин.
— В грудь ударило, — сказал парень. — Я видел собственными глазами.
— В таком случае... Не следует ли известить его семью?
— У него нет семьи, он писатель.
— А, — сказал Оливейра.
— У него только кошка и уйма книг. Один раз я относил ему пакет,
консьержка попросила, и он велел мне войти. Книги у него везде. И такое с
ним должно было случиться, писатели, они все рассеянные. А чтоб меня сшибла
машина...
Так кинься же вниз, ласточка, с
острым, как ножницы, хвостом, которым ты стрижешь небо над
Сен‑Жермен‑де‑Пре, и вырви эти глаза, которые смотрят и не видят, ибо
приговор мне вынесен и обжалованию не подлежит, и уже грядет голубой эшафот,
на который меня вознесут руки женщины, баюкающей ребенка, грядет кара,
грядет обманный порядок, в котором я в одиночку буду познавать науку
самодовольства, науку самопознания, науку сознания. И, постигнув всю эту
массу науки и знания, я буду пронзительно тосковать по чему‑то, например, по
дождю, который пролился бы здесь, в этом мирке, по дождю, который наконец‑то
пролился бы, чтобы запахло землей и живым, да, чтобы наконец‑то здесь
запахло живым.
Если влюблённые не встречаются
В кинотеатре в метро и на площади
Если они пересекают этот совсем
Не вечный город в совершенно разных
Направлениях этот город который
Нравится его жителям только в темноте
Вечера и ночи ждут они около церкви
Той что немногим отличается от
Окружающих её домов‑коробок
Она может быть в большом магазине
В отделе мягких игрушек держит
В уставших руках серебряного
Лунного медведя медведицу
Медвежонка он смотрит на фонари
На окна ведь в городе как всем известно
Почти не видно неба она покупает «Ариэль»
Для ручной стирки он в лучшем случае
Пачку «Мальборо» (ах бедный ковбой!)
В ближайшем киоске самом обычном
Погаси фонари перепутай окна и начни
Нон‑стоп киносеанс про цвет четвёртый
То ли чёрный то ли счастливый.
Представьте, что вы выпустили альбом, который попал во все чарты. Музыка какого жанра на нем? Как выглядит обложка?
Прислал(а) thursdayschild
В одном московском банке
А туалеты?
А как вам знаменитый ТУ-104, имевший два несопоставимых показателя комфорта: телефонную связь между салонами
«Но им, которые уже в объятиях друг друга и не могут провести границу между собой и сказать, где же их личное, у которых нет уже ничего своего,— можно ли им найти действительно личный выход, им, утратившим навсегда свое одиночество?»
А стихов Рильке я никогда не любил.Однако более чем за десять лет, прошедших с момента выхода первой игры, игровая аудитория успела поменяться. Не все смогли вытерпеть испытание беспрерывной добычей минералов. Некоторым это просто наскучило. Кто‑то даже умер от остановки сердца. Так или иначе, на смену им пришло новое поколение геймеров, которые никогда не играли в Dune, не знают радости от установки дополнительного мегабайта видеопамяти для Total Annihilation, а с сериалом C&C знакомы только по вульгарным плакатам последней части Red Alert. Поэтому задачей Blizzard стало привлечь к StarCraft новую аудиторию, сохранив привлекательность игры для старой.
Нельзя сказать, что компании удалось добиться сразу двух целей. Продажи такой культовой игры могли быть выше, если бы заинтересовали чем‑то современных игроков и отхватили часть аудитории от других высокобюджетных проектов. Но это была бы уже совсем другая игра. Blizzard сделала то, что должна была сделать, и StarCraft II — все же больше игра для старых поклонников. Зато теперь у стратегии появились все шансы завоевать новых и собрать всех вместе на Battle.net.